Чисто убийственный бриллиант

— Мы оставим тебя с ним наедине, — сказал Блэк Дуглас, с трудом поднимаясь на ноги и широко зевая. — Нам пора упаковывать вещи и готовиться к отплытию. — Приняв это за руководство к действию, студентки-ведьмы тяжело побрели к дому собирать свои пожитки, сонно желая друг другу спокойной ночи.

В тишине винного погреба Лучано достал одну из своих драгоценных бутылок «Бароло» и по бутылке шампанского из бузины и персикового нектара. Он сложил их в большую корзину для пикника, добавил туда несколько хрустальных бокалов и именинный пирог. Поднявшись на кухню, Лучано принялся шарить в ящике стола в поисках штопора, когда вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв голову, он увидел странно одетую женщину, которая смотрела на него из-за стопки грязных тарелок. Синьор Стрега-Борджиа заморгал. Может, он что-то пропустил? Может, это одна из коллег Бачи, которую он каким-то образом не заметил на прошлой неделе?

Незнакомка улыбнулась и сняла свою треугольную шляпу в знак приветствия.

— Наконец-то, — произнесла она с заметным облегчением. — Может, хоть вы придете мне на выручку…

Лучано молча пялился на нее. Незнакомка была одета, словно кучер из сказки, белый парик и бриджи до колен дополняли впечатление.

— Хм… Не помню, чтобы мы приглашали работников на собеседование, — пробормотал он, гадая, откуда это явление возникло в его кухне.

— Я не ищу работы, — вздохнула посетительница. — Я хочу опять стать крысой, — заметив, что выражение лица Лучано сменилось с легкого замешательства на полную оторопь, она объяснила: — Я Мультитьюдина.Помните? Ваша домашняя крыса! Мать миллионов, включая Терминусочку, Последненькую! Дрессировщица Пандоры! Неграмотная! Ну же, вспомните…

— Очень рад… — промямлил Лучано, пятясь к двери и все более укрепляясь во мнении, что перед ним — сумасшедшая. — Простите, я должен бежать…

Подслушивавшая из коридора Асторот была почти так же смущена, как и синьор Стрега-Борджиа. По прибытии обратно в Стрега-Шлосс в новом обличье насекомого она в смятении обнаружила, что Хроностоуна нигде нет. Она могла поклясться, что камень лежал под дедушкиными часами в прихожей; она своими глазами видела светящуюся кровь дракончика как раз перед тем, как пуля попала ей в пятую точку. Однако теперь она в полной растерянности выяснила, что исчез не только камень, бесследно пропали и сами часы. В довершение проблем стало ясно, что Босс не лгал насчет тысяч жаждущих представителей противоположного пола… Повсюду, где бы ни появлялась Асторот, ее сопровождали миллионы жадных самцов, скаливших зубы и подрагивавших хоботками в самой пренеприятной манере. Обещанные бассейны с прохладной водой оказались стоячими лужицами, а гарантированные неистощимые пищевые ресурсы, которые были частью должностного описания, так и не материализовались, в результате чего Асторот была голодна, как волк. В потоке воздуха, сопровождавшем мчавшегося по коридору Лучано, преображенного демона вынесло наружу, прямо в компанию семьи Стрега-Борджиа, их зверей и слуг. Все собрались на газоне, ожидая, когда Титус откроет свой подарок.

— Совершенно невероятно… — пробормотал Лучано, опуская корзину на траву. — Знаете, я только что обнаружил на кухне совершенно незнакомую женщину, утверждающую, что она — наша домашняя крыса Мультитьюдина. Мало того, она одета, как кучер из «Золушки»… Бачи, она не из твоих гостей?

Синьора Стрега-Борджиа посмотрела на Дэмп. Ее примеру последовали Пандора и миссис Маклахлан. Подняв голову от страниц своей книжки, Дэмп поняла, что находится в центре всеобщего внимания, и ее нижняя губа обиженно выпятилась. Стремясь избежать слез на ночь, миссис Маклахлан подхватила малышку и повернулась к Титусу.

— Ну, что ж, молодой человек, — сказала она. — Пора тебе завязать глаза.

— Что? — охнул Титус. — Что вообще происходит?

Няня достала из корзины чистое чайное полотенце и завязала им глаза Титусу. После чего синьор и синьора Стрега-Борджиа повели временно ослепшего сына через поляну, вниз, по тропинке, обрамленной ежевикой, а затем на причал. Стоит ли говорить, что, заслышав плеск волн, Титус вполне оправданно занервничал.

— Пожалуйста, только не плавать! — умоляюще заголосил он. — Я ведь выполнил свою норму на сегодня, правда, Пан? — Он стоял, покачиваясь на краю причала, пока миссис Маклахлан не сжалилась над ним.

— Можешь снять повязку, зайчик, — прошептала она.

Борясь с толстым узлом на полотенце, Титус гадал, что же задумало его семейство. Он слышал плеск приливных волн о гальку пляжа, а по звуку собственных шагов по дереву догадался, что стоит на причале, но зачем он здесь? Повязка упала под ноги, и он невольно заморгал, ослепленный закатным светом, разлившимся по глади Лохнагаргульи.

— О да… — выдохнул он, увидев наконец, что ожидало его, мягко покачиваясь на волнах. — О да, О ДА, О ДАААА!

ПРЕДСТОЯЩИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ