Чисто шведские убийства. Отпуск в раю

— Утром я открыл ворота. — Электрохассе навел курсор на строчку «08:12: Ворота открыты через приложение, пользователь Хассе Пальм». — Потом я, прежде чем войти в бытовку, отключил сигнализацию. — Он навел курсор на другую строчку. «08:13: Сигнализация деактивирована через приложение, пользователь Хассе Пальм». — Около половины девятого в домофон у ворот позвонила криминалистка, я ее впустил. Домофон работает через приложение, туда идут звук, картинка — всё. Вот запись.

И Хассе указал на очередную строчку на экране.

— А в самом доме кто утром отключил сигнализацию? — спросила Эспинг.

— Я. У дома и бытовки один канал. Отключаются обе одновременно.

— А здесь что? — Эспинг указала в самый низ экрана; строчка появилась пару минут назад.

«11:36: Ворота открыты через наземный канал».

— Это когда кто-то подъезжает к воротам с огороженной территории и активирует канал.

— Бурен как раз уезжает, вон фургон техников, — показала Эспинг.

— Сходится. — Хассе кивнул, подтверждая ее слова. — Вы, похоже, разбираетесь в системах безопасности.

— Сколько вам понадобится времени, чтобы скопировать все? — нетерпеливо перебил Винстон. Весь его опыт взаимодействия со сложной техникой говорил ему о том, что она постоянно подводит, и неподключенные камеры наблюдения служили этому очередным подтверждением.

— Минут пятнадцать, наверное. Я перекину все на съемный жесткий диск.

— Мы подождем на улице, — сухо сказал Винстон.

Едва они оказались за дверью, как Винстон повернул направо и обогнул угол бытовки. Большой фургон Хассе с лишней запятой в названии фирмы был припаркован между бытовкой и оградой.

Винстон встал так, чтобы его не видно было из окна, и тихо распорядился:

— Сфотографируйте покрышки, мы их сравним с теми, что отпечатались на берегу. Не нравится мне, что камеры не подключены.

— Думаете, Хассе их нарочно отключил?

Винстон не ответил. Отвернувшись, он принялся изучать стоявший рядом мусорный контейнер.

Эспинг сжала губы. Она понимала ход мыслей Винстона, но он мог бы выражать их иначе. Он ей не начальник и не имеет права отдавать приказы.

Эспинг, с телефоном на изготовку, стала осторожно подкрадываться к фургону. В окно ей было видно Хассе — тот сидел, повернувшись к экрану.

Наклонившись, она сфотографировала ближайшее колесо. Обогнула фургон и запечатлела остальные три.

Она как раз закончила, когда у Электрохассе в бараке зазвонил телефон и послышалось неразборчивое бормотание — Хассе взял трубку. Эспинг инстинктивно подкралась ближе к окну.

— Да отстань ты, твою мать, — говорил Электрохассе. — Ты наворотил, а мне подчищать. Здесь легавые. Интересуются насчет камер.

Электрохассе внезапно крутнулся в компьютерном кресле к окну. Эспинг мигом пригнулась и прижалась к хлипкой стенке.

Кресло заскрипело: Хассе поднялся и, судя по звуку шагов, двинулся в глубь бытовки.

Последним, что удалось расслышать Эспинг, были слова:

— И не пытайся замазать меня своим дерьмом.

Глава 12

— Полиция уже едет. — Даниэлла Мудиг отложила телефон. — Сварю кофе. Как думаешь, полицейским нужны молоко и сахар или они пьют черный, как в телесериалах?

— Ты уверена, что нам не нужно позвонить адвокату? — встревоженно спросил ее муж. — Просто на всякий случай.

— В десятый раз говорю: Никлас, мы не в США, мы в Швеции. Когда мы уезжали с просмотра, Джесси была жива. Это все, что нам нужно сказать. Если мы позовем адвоката, полицейские решат, что нам есть что скрывать, и начнут вынюхивать. А нам этого совершенно не надо, правда?

Никлас кивнул, но было видно: жена его не убедила.

— Расслабься, — сказала Даниэлла. — Включи свой фирменный шарм и придерживайся того, о чем мы договорились. Через какой-нибудь час все закончится, и Джесси Андерсон со своей отвратительной виллой окажется просто неприятным воспоминанием.

Никлас вздохнул.

— Окей. Разумеется, ты права.

От Йислёвсстранда до усадьбы, где жили Никлас и Даниэлла Мудиги, было минут двадцать езды.

Эспинг держалась хмуро, и Винстон заподозрил, что его распоряжение сфотографировать колеса прозвучало бестактно. Пытаясь сгладить неловкость, Винстон завел светский разговор.

— Похоже, вы хорошо разбираетесь в компьютерах и технике, — начал он. Газета под ним зашелестела.

Эспинг тяжело вздохнула. Жесткий диск, над которым поработал Хассе, лежал у нее в кармане плаща, но она пока не рассказала Винстону, что ей удалось подслушать под окном барака.

— У меня отец инженер, — объяснила она. — Обожает разбирать вещи, чтобы понять, как они работают. А я унаследовала его любопытство.

— Ясно, — кивнул Винстон. — А мама?

— Мама врач, так что она в основном собирает запчасти заново, в единое целое.

Винстон издал короткое «х-хе», чем привел Эспинг в недоумение.

— Вы из-за любопытства решили служить в полиции? — спросил он.

Эспинг кивнула:

— Может быть. Или из-за своей страсти к справедливости. Защищать, помогать, стоять на страже закона и все такое прочее.

Лицо у Винстона стало заинтересованное, даже дружелюбное, и Эспинг не могла понять, нравится ей это или нет.

— Ну а вы? Вы всегда хотели быть полицейским? — спросила она, в основном из вежливости.