Чисто шотландский девичник

Нас поджидали шестеро, стоящие на ступеньках. Представители двух Дворов. Стоит заметить, что все фейри делятся на два больших народа, или, как говорят, "двора" - Благий и Неблагий. Впрочем, это вовсе не делит их на "плохих" и "хороших", как не тождественны этим понятиям и термины "Светлые" и "Темные". Дети богини Дану, фейри Благого двора относятся к людям вполне дружелюбно, или, по крайней мере, терпимо, считая, что они все же имеют право на существование, как и любые другие существа.

Неблагий Двор фейри считает, что люди не приносят мирозданию ничего, кроме вреда, поэтому само их существование является злом, а, следовательно, люди должны быть изгнаны или, лучше, уничтожены. Впрочем, они тоже скованны правилом всемирного равновесия, что не позволяет им пойти войной на род людской.

Для народа фейри существует две торжественные даты в году: Белтайн - праздник весеннего солнцестояния, и Самайн - осеннего. Именно от волшебного народа древние кельты и переняли их. И если для людей эти дни приурочены к изменениям календарного и планетарного цыкла, то для фейри это означает большее. Это время передачи власти. С весны по осень правит Благой двор, а с в зимнюю пору - наоборот. Это явно было предпринято во избежание постоянных войн. Период самого празднования, когда соприкасаются миры, происходит передача власти, и старейшины обоих домов не имеют права занимать место (то самое возвышение), отведенное для правителей Волшебной страны.

Впрочем, это вряд ли относится к тому, зачем нас позвали в Сид. И что-то мне подсказывает, что сейчас нас в это посвятят.

Огонек

Шагая сразу за Яниной, я никак не решалась обернуться и посмотреть на замыкающего шествие Габриеля. Мы с ним пока не обменялись ни единым словом, и я не могла понять, в каком состоянии духа находится демон. Предполагала, конечно, но хотелось бы знать точно, чтобы действовать соответственно. Ко всему прочему, я была одета лишь в простыню, замотавшись в кусок однотонной материи, как в тогу. Лучше б на самом деле голышом шастала - так хоть какая-то реакция была бы у одной клыкасто-хвостатой личности. Я прекрасно отдавала себе отчет, что обидела его своим умалчиванием жизненно важной информации. Раньше мне казалось, что таким образом, храня эту тайну единолично, я его защищаю от лишних переживаний. Теперь же чувствовала себя предательницей. Вот оно, мастерство - заставить человека изменить его точку зрения всего одним взглядом. Появилось желание поджать хвост и опустить уши. Неожиданный порыв несколько отрезвил, заставив глянуть вперед, чтобы отвлечься от переживаний.

А посмотреть было на что. Шестеро поджидавших нас фейри оказались такими красивыми и, вместе с тем, странными, что отвести взгляд было невозможно. А еще они были разными как ночь и день, свет и тень. Одним словом: представители разных Дворов.

Еще в Киеве, когда мы только приняли решение о месте проведения очередного слета, проштудировала всю доступную информацию о местном, скрытом от человеческих глаз, волшебном мире. Поэтому имела представление о фейри, пусть и не детальное, но достаточное для понимания происходящего.

Начав разглядывать старейшин слева направо, вынуждена была признать, что первый из представителей Благого двора впечатления не производит. Одним словом, эльф. Высокий, изящный, красивый, с золотыми длинными волосами. Ничего необычного или впечатляющего для любительницы фентези. Зато второй мгновенно привлекал внимание, словно являясь воплощенным духом осеннего леса. Внушительная фигура великана была облачена в длинную, в пол, мантию, состоящую из разнообразных листочков. Причем, готова биться от заклад, что они живые. Темные волосы и окладистая борода, закрывающая большую часть лица, казалась скорее мхом. Глаза были теплые, красивого орехового оттенка, который бывает у оленей. И еще рога, красивые, ветвистые. Только фейри язык не повернулся бы назвать рогоносцем. Это было украшение, корона лесного царя.

Третья фигура поражала своей яркостью, неземной красотой. Но холодной, отстраненной, нечеловеческой. Белые одежды скрывали тонкий силуэт, ложась почему-то угловатыми складками. За спиной светились голубоватым прозрачные, напоминающие стрекозиные крылья. Сквозь них виднелись какие-то тонкие нити с яркими огоньками на конце каждой. Черты лица различить было проблематично - так сиял белоснежный венец на челе старейшины.

Неблагий двор также представляли трое. И одной из них была женщина, роскошная грива темных волос которой плащом укрывала белоснежные плечи. Высокая, в эффектном малиновом платье с длинным разрезом, из которого виднелась стройная ножка в черном чулке. Она могла бы показаться человеком, если бы не глаза, слишком большие, по-кошачьи раскосые, с вертикальными зрачками. Они производили странное, и, несмотря на красоту, почему-то отталкивающее впечатление. Длинные клыки, слегка пережимающие нижнюю полную губу, только добавляли хищности ее образу.