Чисто шотландский девичник

Выяснив направление, Габриель сорвался с места. Здесь горел огромный костер, у которого собралась большая толпа. Хотя многие уже уходили, причем все в одном направлении. Габриель не обратил на это особого внимания, его мало заботило здешнее празднество. Он искал глазами свою женщину и не мог ее найти!

Откуда-то сбоку вынырнула Снежная, наклонилась, поднимая с земли какую-то то ли собачку, то ли енота… Лиса, понял Габриель, когда это самое нечто было безапелляционно подсунуто ему под нос со словами:

- Целуй быстрее зверушку, может девушкой-красавицей обернется!

Демон оторопел от подобного заявления. Снежная что, издевается над ним? Но нет, с лисьей морды на него виновато смотрели такие знакомые и любимые глаза…

Шкурка лисы вспыхнула ярким, почти малиновым пламенем. Снежная вскрикнула, выпуская зверушку, а та приземлилась на землю уже девушкой. Растрепанной, растерянной и абсолютно голой. Огнеслава мельком глянула на себя, ойкнула и метнулась ему за спину, мертвой хваткой вцепляясь в ткань пальто так, что швы затрещали. И от кого она там прячется? От него или от окружающих?

Рывок принудительной телепортации, столь похожий на призыв, как всегда стал неожиданностью.

"П…ц", - емко охарактеризовал всю ситуацию Габриель, проваливаясь куда-то сквозь пласты реальностей. Других слов не нашлось.

Мокоша

По дороге к месту шабаша мы почти не говорили. Такое ощущение, что тишина стала просто осязаемой. Даже я со своей хронической фобией тишины не решалась ее нарушить. Почему Огоньку не нравилось, когда я пыталась с ней вполне безобидно поиграться?.. Так что ничего удивительного, что мы быстро разбежались в разные стороны, впрочем, надеясь в душе, что все будет хорошо.

Почему-то настроения чего-то праздновать не было совсем. Конечно, аппетит приходит во время еды, но почему-то сейчас мне казалось, что попытки хорошо провести время (с песнями, плясками, стихийными бедствиями, Армагеддонами… Ладно, с последним я загнула) ничего хорошего не принесут. Так что единственным выходом было найти укромное местечко и мирно там отсидеться, пока наша развеселая компания не соберется домой. Зачем мне портить им все своим настроем?

Я пробиралась сквозь толпу. Не могу сказать что это оказалось легко, поскольку каждые пару минут меня кто-то замечал и пытался завлечь к тому или другому костру. Впрочем, особо настойчивых было не много. Точнее один - с трудом удалось отвязаться от парня с всклокоченными волосами и пьяной улыбкой. Не люблю пьяных.

На звание укромного местечка первым претендовало озеро, точнее его берег. Почему-то он был пустынным, пусть за несколько сот метров и гремело празднование.

Не сильно думая, где здесь усесться, я приземлилась на берегу. Звезд было целое озеро. Они отражались в воде, стыдливо прятались за редкими клочками туч, таинственно поблескивали… Казалось реальность раздвоилась, и даже на миг стало сложно отличить, где вода, а где небо.

Возле озера было хорошо. Тянуло прохладой и свежестью. Вот если бы еще лягушки свои концерты начали, был бы верх блаженства! Меня эта какофония всегда умиляла. А ведь немного найдется народа, кто согласится, что пение лягушек это так классно. Впрочем, сейчас конец осени, тут не то что концерты, а бодрствующих лягушек днем с огнем не сыщешь. Они же вроде зимой в спячку впадают, зарывшись в ил. Впрочем, может и не впадают, но идея лезть проверять, чем именно сейчас заняты лягушки, меня не сильно прельщала. Один раз уже купалась в такое время года. Впрочем, тогда я познакомилась с Максом. Но разве скажешь, что история закончилась хорошо?

Еще одной причиной моего разочарования было то, что я не умела пускать камушки по воде лягушкой. Лягушкой! Что-то меня сегодня на них мысленно тянет… Впрочем, не скажу, что я не хотела научится по-хитрому запускать камушки. Меня даже старались учить. Но учителя были так себе, и тренировались мы на большой луже перед школой. От нее польза была разве что зимой, когда мутная вола превращалась в каток. Я едва сдержалась, чтобы не потянутся и не потереть копчик, насколько были яркими детские воспоминания.

Я так увлеклась своими мыслями, что чье-то касание к моему плечу стало полной неожиданностью, причем пугающей. Резко оглянувшись, увидела лошадь. Нет, назвать этого коня лошадью - это полнейшее издевательство. Черный, словно первозданный мрак, он был едва различим в ночной темноте. Прекрасный зверь словно сошел с какой-то фэнтезийной картинки. К такому даже не тянет прикоснуться, словно невольное движение способно развеять очарование. Скорее тянет повесить табличку с надписью: "Музейные экспонаты руками не тр…лапать!"

Впрочем, знакомство с лошадьми у меня было. Например, я точно знала, что к ним сзади нельзя подходить, иначе может лягнуть. Впрочем, на немного садистскую шутку знакомых, не хочу ли я узнать, как кусается лошадка, я могу уверенно отвечать, что и так знаю. Проверила опытным путем! Отпечаток лошадиных зубов, который довольно быстро превратился в милый пусть и немаленький синяк, не хотел сходить около месяца.