Чисто партийное убийство

А теперь давайте попробуем ответить на вопрос: можно ли было ликвидировать важнейшего свидетеля убийства Кирова в здании НКВД, которое как бы случайно оказалось рядом?

На наш взгляд, ответ должен быть положительным.

Мы установили, что по улице Воинова ходили трамваи двух маршрутов — № 16, № 55 — и автобус. Рядом с местом аварии была остановка. Почему в 10.55 утра не нашлось ни одного свидетеля аварии ни с этой остановки, ни среди жителей соседних домов, тоже сегодня непонятно. Однако факты говорят о том, что, кроме постового милиционера Крутикова, который находился от места аварии на расстоянии более чем 600 метров, больше свидетелей той аварии не было.

Согласитесь, что это подозрительно.

Была ли возможность у сотрудника НКВД, находившегося в кузове, ударить Борисова по голове чем-то тяжелым?

Ответ вновь будет — положительным.

Возможно ли, что Малий, сидевший в кабине, вырвал руль из рук водителя в тот момент, когда получил сигнал из кузова от коллеги, что дело сделано?

Трудно отрицать возможность и такого поворота событий.

Мы можем задать и еще несколько вопросов:

Был ли вообще Борисов жив к моменту аварии?

Была ли авария в действительности?

Вопросы, вопросы, вопросы.

Понятно, что, если бы Борисова начали допрашивать с пристрастием, выплыла бы наружу слабая работа по организации охраны Кирова, и уже тогда никого бы не оправдали слова самого Сталина, сказанные после трагедии: «Не любил покойник охраны».

Однако исчезновение Борисова не спасло руководителей Ленинградского управления НКВД. Арестовывают сначала Медведя, затем его первого зама Запорожца и еще группу сотрудников. Всех их отправляют в лагеря, а в тридцать седьмом году расстреливают как соучастников убийства Кирова.

А вот, на наш взгляд, парадоксальный факт.

Мы установили совершенно точно, что после убийства Кирова служба охраны Сталина и его высшего окружения оставалась без изменений еще целых два года. Отталкиваясь от этого факта, делаем вывод, что, начиная массовые политические репрессии, Сталин нисколько не опасался за свою безопасность, поскольку ни левых, ни правых террористов в стране не было. А сам он точно знал: убийство Кирова — дело рук одиночки. Возможно, если бы убийства Кирова не произошло, Сталину бы пришлось придумать для начала большого террора не менее весомый предлог.

Тем временем Ленинград продолжает захлестывать волна митингов. Однако порыв «задавить контрреволюционных гадов» не был, как сейчас ясно, единым. Сводки донесений сотрудников НКВД сохранили высказывания, которые выделены как контрреволюционные.

Например, такие:

«Жаль, что только Кирова убили, надо бы и Сталина».

«Кирова надо было убить, через него много людей ушло в могилу».

А рабочий Хомяков с 3-й табачной фабрики заявил: «Раньше, бывало, убьют царя, и за него расстреляют несколько человек. А тут убили какую-то сволочь, и уже расстреляли семьдесят человек, и еще сколько сотен расстреляют».

Слова рабочего оказались пророческими.

Он ошибся только в количестве. Сталин расстреляет сотни тысяч, а миллионы отправятся в лагеря.

Гроб с телом Кирова прибыл в Москву спецвагоном поезда особой нормы. В этом же составе возвращался в столицу и Сталин. Четвертого декабря в 13.30 к гробу Кирова, установленному в Колонном зале Дома союзов, открыт доступ трудящихся Москвы. Со всех траурных мероприятий в Москве организованы радиотрансляции. Вся страна слушала траурную музыку и пламенные речи ораторов с призывами отомстить.

Кому?

Сталин уже сказал.

Сам вождь присутствует на всех мероприятиях — Киров его друг. Масштаб траурных церемоний тридцать четвертого года сравним разве что с похоронами самого Ленина. Только в Москве провожали Кирова в последний путь больше миллиона человек. Сталин был явно под впечатлением организованного им же самим массового горя.

Ушел из жизни последний человек, которого он мог называть другом.

Сталина сделал убийцей Кирова Хрущев. Это обвинение стало хорошим козырем в развенчании культа личности. О том, что убийцей Николаевым двигали личные мотивы, вспоминать было тогда по политическим мотивам невыгодно. Сейчас это доказано. Мы же утверждаем, что Николаевым, кроме обиды на власть, отчаяния, двигало еще одно сильное чувство — ревность. Слухи о связи его жены с Кировым не могли не дойти и до него. Мильда Драуле и ее сестра Ольга с мужем были расстреляны как сообщники Николаева 10 марта 1935 года. Никаких сообщений в прессе по этому поводу не появлялось. Репрессиям подверглись, кстати, все родственники Николаева: мать, сестры и даже сосед. Следы детей Николаева теряются в детприемниках.

В 1941 году, сразу после нападения Гитлера на Советский Союз, в центре Москвы, под землей, на станции метро «Кировская», сейчас это «Чистые пруды», была организована ставка Верховного главнокомандования.