Чисто астраханское убийство

Обыскав «тело», Климушин, кроме своей визитной карточки, никаких документов у этого Саида не обнаружил, тут — не Москва, чтобы таскать при себе, в порядке спасения от милиции, не только паспорт, но и свидетельство о регистрации. Да и ушел-то он не так уж и далеко от дома. Еще не пришедшего в сознание, но вполне живого, судя по прерывистому дыханию, Саида Володя опустил в неглубокий погреб, вырытый в земле под половицами кухни. Там, на деревянных полочках, стояли банки с соленьями, а в углу — бочка с чем-то. На всякий случай обрывком веревки Володя связал узнику и ноги. А потом уложил на пол лицом вниз, закрыл крышку и задернул дорожку на полу. В погребе нормальная температура, не замерзнет. Да и находиться ему там недолго. До середины дня, полагал Володя…

А теперь можно было поговорить и без свидетеля. Вдруг бы тот пришел в себя да услышал, о чем разговаривает с Дарьей «директор московской фирмы». Или подмосковной — один черт. Володе-то было наплевать, а женщине перед этой сволотой наверняка придется еще держать ответ, никто ж не поверит тому, что она не предупредила заранее своего постояльца. Вот и станет крайней. А мстить «эти» умеют. И даже очень любят — это ж у них родовой обычай, который нарушать нельзя. Климушкин взглянул на часы: странное дело, не так и много времени, как показалось поначалу, прошло с момента его прибытия сюда. Просто весь долгий вечер у него с Дарьей ушел на всякие «страсти-мордасти», на любовные игры и прочее, а сами по себе они, как известно, способны даже затормозить время, — такое уж свойство у этих замечательных проявлений человеческих чувств и желаний.

— Садись, Даша, и давай-ка поговорим с тобой по душам, что ли… Я не хочу, чтобы у тебя были очень большие неприятности. Но если ты будешь молчать, сама понимаешь, я не смогу тебя спасти. А выдавать тебя и валить на твою голову эти неприятности я не собираюсь, он же сам на меня с ножом напал, а я просто дал сдачи. Ведь так было? — Он внимательно посмотрел на нее, даже голову пальцами за подбородок поднял, чтобы глаза увидеть. — Ну а потом уже я сам и душу из него вытряс. Можешь быть уверенной, что он мне много чего расскажет. И про тебя, кстати, тоже. И про любовника твоего, калмыка. Или про то, как и по чьему приказу ты вдруг «узнала» рыбу калмыка в доме у Калужкина. Или, возможно, про то, как капитан Полозков требовал от тебя дать показания против Антона. После сытного обеда здесь, в этом доме, надо понимать, так? Это ведь он потребовал таких признаний? Или Ахмет? А может, этот Саид? Кто из них конкретно?

— Капитан с ними говорил…

— Ах, вон как! Значит, одна шайка-лейка?.. Слушай, а ты фамилию Ахмета не знаешь случайно? Даша, мне это очень надо. И в этом, кстати, твое спасение… Ты что думаешь, я этого Саида зря в погреб засунул? Нет, милая. Затем, чтобы он ни слова не услышал из нашего разговора. И тебя не продал. А лично у меня нет никакого смысла закладывать тебя, особенно после того, что у нас с тобой сегодня уже было. Мужчина должен быть благодарен женщине, если она доставляет ему наслаждение по собственной охоте и еще с большим удовольствием. А не под угрозой такого вот ножа, так ведь? — Он снова кивнул на стол, где рядом с визитной карточкой лежал нож Саида с прочным, длинным и узким лезвием — баранов колоть. И людей.

— Боюсь я, — наконец, хриплым, неузнаваемым голосом произнесла она то, что ее мучило. — Они мне не простят. Я ведь их траву продавала. Они посадят меня, у них это запросто, милиция купленная…

— Ну, не вся, положим.

— Да какой — не вся?! — почти возмутилась она. — Если б ты знал!..

— Я и знаю, — усмехнулся он. — Иначе зачем бы я был здесь, у тебя?

— Так ты… вы? — в который уже раз испугалась она.

— А что в этом странного, Даша? Сама подумай, действительно, ну зачем москвичу ехать за полторы тысяч верст киселя хлебать? Ты права, отдохнуть можно было и гораздо ближе. Да только я не за отдыхом прибыл, а разобраться, кому здесь так важно Антона угробить? И за что? Усадьба его господам Дадаевым приглянулась? Так уже двое из них — в гробу. Очередь за младшим. И кто сядет на его место? Ахмет? Там еще какие-то женщины есть. Может, жена, сестры, дочери? Ну… думай, девушка. — Он улыбнулся, чтобы разрядить атмосферу. — Так как его фамилия, этого Ахмета? Слышала ж ведь наверняка?

— Фамилии свои они ни разу не называли, — и с мрачной решимостью добавила: — Но он — чечен. И Саид — тоже из ихних, он у Ахмета в подчинении. Посылки раздает, в командировки отправляет. И не я одна это делаю, полстаницы ему служит…

— Какие посылки? — спросил Володя, хотя давно понял, о чем идет речь и о каких, в частности, командировках. Курьеры…

— Ну, какие… С травой… Чтоб отвозить их клиентам.

— Это — в Астрахань, Саратов, Воронеж и другие города?

Она снова со страхом посмотрела на него: он же, оказывается, все знал?

— Ты тех людей, которым отвозила посылки, запомнила? Знаешь?

— Ну, помню… — неохотно созналась она.