Чистилище-online

Пока же снова заскрипела дверь, а следом из дома вышла старушка и эльфийка. Её мешок порядком похудел, а лопата пропала. И девушка мило улыбалась хозяйке дома. А та в свою очередь дружелюбно смотрела на неё, но в какой-то момент перевела внимательный взор на меня. Тут её глазки сощурились, добавив лицу ещё десяток неглубоких морщин, а потом она с намёком обронила:

— Алиса, всё же какой у тебя необычный друг. Редко я встречаю вместе таких разных людей.

— Противоположности притягиваются, — выпалил я, ощутив холодок, пробежавший по спине. — Алиса, пойдём уже. Мы торопимся. Вон ночь уже на дворе. Спать охота. Всего вам доброго, бабушка!

Я схватил эльфийку за плечо и потащил за собой, а вслед нам донеслись недовольные слова хозяйки дома:

— Какая я тебе бабушка?! Мне всего-то сорок годков!

— Ого, сильно её жизнь потрепала, — тихонько изумился я, перейдя на нормальный шаг.

— Да, я тоже в шоке, — поддержала меня девушка, вприпрыжку двинувшись рядом.

— Чего такая радостная? Задание закрыла?

— Ага, — кивнула она, демонстрируя ослепительную улыбку в тридцати два идеальных зуба.

— Молодец. А теперь нам реально пора отдохнуть. Я планирую рано утром раздобыть себе какое-нибудь задание, — целеустремлённо проговорил я, поправив шлем.

— Хорошо. Тогда двинемся коротким путём, — кивнула Алиса и резко свернула с оживлённой улицы, вымощенной брусчаткой в тёмный переулок, зажатый с двух сторон покосившимися домами.

Я с осторожностью двинулся за ней, увидев в неверном свете факелов фигуры, которые лежали или сидели, привалившись к стенам. Они все оказались игроками — светлыми и тёмными. И все они выглядели хуже некуда — многие из них были лишь в трусах и с амулетами на шеях, а кожа у большинства оказалась покрыта гноящимися фурункулами, язвами и лишаями. Пахло здесь соответственно — немытыми телами, дерьмом и страданиями.

Алиса двигалась вперёд, прикрыв нос рукавом балахона, а я топал за ней, слыша стенания игроков, которые просили у нас еду. Благо, что мы быстро преодолели этот переулок, выбравшись на улицу, в середине которой стоял белокаменный храм, увенчанный голубым куполом, расписанным сусальным золотом.

Я сделал глубокий вдох, только сейчас поняв, что дышал в переулке через раз, а затем спросил у эльфийки мрачным голосом:

— Кто эти бедолаги?

— Трусы. Они сами выбрали такую судьбу, — проронила девушка, хмуря брови и двигаясь к храму. — Эти игроки не выходят из Иерихона. Боятся. А в городе мало заданий. Вот они и не могут нормально существовать. Давай лучше не будем говорить о них. Мы же не такие, как они, и нам это не грозит.

— Ну да, — кивнул я, раздумчиво нахмурив лоб. — А мы не подцепили от них какую-нибудь болезнь?

— Нет, — уверенно ответила девушка, взяв меня за руку дрожащими пальцами.

Я сжал её ладонь, пытаясь приободрить и не понимая, отчего так разнервничалась Алиса. Её глазки лихорадочно заблестели, а дыхание стало прерывистым.

— Ты чего? — наконец спросил я, вопросительно изогнув бровь.

— Ничего, — проронила эльфийка дрожащим голосом, неотрывно глядя на широко распахнутые белые резные двери. Казалось, что из них сейчас вылетят пухлые херувимы и начнут дудеть в трубы. Но никто не вылетел, хотя в Чистилище, наверное, вероятно и такое. Мы спокойно взошли по мраморным ступеням, миновали двери и оказались в пустой круглой зале, где ярко полыхали факелы и стояли витые колонны, подпирающие купол. А тот был расписан сценами, восхваляющими различные добродетели.

Тут Алиса искоса посмотрела на меня и попросила, кивнув на грубо обработанный здоровенный белый камень, который лежал в центре зала:

— Давай подойдём к алтарю?

— Без проблем, — пожал я плечами, заметив во взгляде девушки мелькнувший хищный блеск. Или это было отражение пламени факелов? Да, наверное, отражение. Вот я стал нервным типом.

Меж тем мы подошли к алтарю, слыша эхо собственных шагов. Я уставился на него, осознавая, что амулеты светлых из такого же камня, а потом наклонился над ним, желая потешить своё любопытство и попробовать его ногтем. Мне ещё очень давно хотелось проделать нечто подобное с пирамидами, но эта пандемия не дала мне слетать в Египет. Раньше-то я не летал туда, потому что был беден.

И вот когда я протянул к алтарю руку, то совершенно неожиданно почувствовал чудовищную боль, пронзившую шею, а затем мои глаза стал стремительно заволакивать мрак. Но я успел увидеть кончик окровавленного кинжала, вышедшего из кадыка, и услышать из-за спины радостный голос Алисы:

— Фух, получилось. Теперь мне отсыплют раза в три больше славы…

И на этом моменте сознание покинуло меня. Я окунулся во тьму, которая продлилась пару мгновений, а потом мои веки распахнулись, а рука судорожно метнулась к горлу. Пальцы не ощутили следов раны. Кинжал тоже пропал. А сам я оказался в другом зале, который был похож на тот белоснежный, но этот был оформлен так же инфернально, как и мой интерфейс.