Чистилище. Книга 2. Тысяча звуков тишины (Sattva)

Только к вечеру третьего дня охоты Лантарову удалось поймать девушку у выхода. Но она резко и решительно изменила направление движения, нырнув в подземный переход. Лантаров ринулся за ней. Полина оказалась на редкость бойкой – хромая, Лантаров не мог угнаться за ней по ступенькам.

– Я прошу тебя – мне нужно сказать лишь несколько слов! – крикнул он.

Резко обернувшись, она процедила сквозь зубы:

– Ты уже все сказал – год тому назад.

Сейчас она войдет в вагон и уедет!

– Полина, я, кажется, нашел твоего отца! – крикнул он ей отчаянно.

Девушка обернулась к нему. Она была волнующе прекрасна в этот момент растерянности. Лантаров со всей решимостью ухватил ее за руку чуть повыше запястья.

– Я, кажется, нашел твоего отца!

Она теперь уже хорошо поняла и некоторое время смотрела на него немигающими глазами, расстреливая взглядом в упор.

– Как ты мог его найти, если он давно умер?!

– А ты видела его могилу?!

Оба, толкаемые со всех сторон безразличными к ним людьми, в какой-то гипнотической одержимости стали выкрикивать вопросы без ответов.

Наконец, когда поезд отъехал, Лантаров сказал:

– Полина, сейчас только твоя тетя может пролить свет на это дело. Прошу тебя, поехали к ней, а по дороге я тебе все расскажу.

6

Оказывается, во время первой встречи Свирид сказал тете Полины, что Шура связан обязательствами с бандитским синдикатом и напрямую с ним нежелательно иметь дело. Ради безопасности ребенка. Взамен Свирид пообещал помогать деньгами. В определенный день в начале каждого месяца у салона в Буче появлялся молодой человек приятной наружности и с вежливой улыбкой протягивал конверт с деньгами. Обычно там было пятьсот долларов. Правда, однажды эти приезды прекратились так же неожиданно, как и возникли. Тетя призналась, что сам Шура приезжал дважды, но оба раза ей удалось убедить его, что Полину удачно удочерили и она навсегда останется в Канаде. Там, в новой семье, она получит необходимое внимание, любовь, образование, профессию и будет жить в достатке. А сама она не знает точного адреса, ей просто звонят несколько раз в году, чтобы сообщить: девочке там уютно и ее жизнь сулит большие перспективы.

Полина, слушая признания тети, плакала и, может быть, впервые смотрела на нее с нескрываемым укором. Лантаров только скрежетал зубами.

Когда они подъехали к домику лесника, был первый день потрясающе умиротворенной светлой осени. Кое-где стали желтеть листья на березах, а край леса застыл, как нарисованный на небесном полотне. Дубы начали обстрел крыши редкими залпами из желудей. Лантарова тотчас захватило настроение этого островка Земли. Выходя из машины, он даже невольно подумал: «Господи, да как же Ты создал этот мир таким немыслимо красивым?! Неужели я раньше был настолько слеп, что не замечал всего этого?!»

Полина тоже вышла из машины и с сосредоточенным, заострившимся, напряженным лицом подошла к Кириллу. Как она же беззащитна и одинока! Только теперь, посмотрев на девушку, он уловил, что значит расти без отца, без мужского ободрения и поддержки.

– Подожди, чтобы ты не испугалась Тёмы – это большой, но добрый пес, – сказал он ей, улыбаясь с нежностью, – таких девчонок, как ты, он может только облизать.

Она не приняла его шутливого тона, только легким кивком головы дала понять, чтобы он шел вперед.

Но вдруг Лантаров насторожился – пса не было, а весь дом на миг показался унылым и насупившимся. Не было видно и кота.

Лантаров попробовал войти в дом. Но дверь была заперта. Он был сбит с толку – Шура практически никогда не закрывал дверь на ключ.

Лантаров набрал номер Евсеевны.

– Наконец-то, – проговорила женщина в трубку, – приезжай скорее!

Несколько минут они так скакали по ухабам, что жалобно застонали рессоры. Едва заглушив двигатель, Лантаров бегом бросился во двор Евсеевны. Там царило необычайное оживление, ходили какие-то люди, молчаливо сновали проворные женщины с черными повязками на голове или в черных кружевных платках.

– Евсеевна! – беспокойно крикнул молодой человек. Вместо нее показался Володя с помутившимися, пьяными глазами. Он молча и многозначительно обнял Лантарова, и штормовая волна отвратительного перегара ударила ему прямо в лицо. Но Володя уже отстранился, скорбно кивнул и все так же безмолвно, пошатываясь, побрел неизвестно куда. Наконец, как привидение, перед Лантаровым возникла Евсеевна – резко постаревшая и осунувшаяся, с покрасневшими, опухшими глазами.

Теперь уже Лантаров почувствовал острую необходимость обнять женщину.

– Что случилось? Скажите же наконец!

– Шуры больше нет… – прошептала она и, уткнувшись в его плечо, вдруг беззвучно затряслась в рыдании.

Лантаров стоял перед ней оглушенный, еще не вполне понимающий, что произошло. Будто прося у кого-то помощи, он оглянулся и вдруг увидел позади себя Полину с расширившимися от ужаса зрачками. И он заметил теперь того, чего не замечал раньше: уголки ее рта выражали твердость и решимость, кажется, черточки так же напряглись на ее юном красивом лице, как на лице Шуры. Лантаров так часто видел в лесу это решительное, бескомпромиссное лицо.