Чистилище. Янычар

Из-за дерева вышел человек, опираясь на автомат, как на дубину. Остановился перед расчищенной полосой земли. Принюхался. Оператор дал увеличение, лицо человека заполнило весь экран.

Налитые кровью глаза, тяжелое частое дыхание. Испачканный кровью рот, алые потеки на зубах.

Не человек. Это – не человек.

Оператор снова изменил ракурс, фигура уменьшилась. Снова стала похожа на человеческую.

– Огонь! – скомандовал полковник.

Пуля вылетела из ствола пулемета, ударила зомби в грудь. Он упал. Пошарил вокруг себя руками и поднялся на ноги. Взмахнул автоматом и что-то закричал.

– В голову! – приказал полковник. Пулемет снова выстрелил, голова зомби разлетелась в клочья, тело некоторое время стояло неподвижно, потому упало навзничь.

– Еще один выстрел не в голову – и пойдешь сортиры чистить, – сказал Иванченко. – Неужели не видел, что их только выстрелом в голову достанешь?!.

– Множественные цели, приближаются. – Голос оператора чуть дрогнул, словно он боялся, что чудовища смогут прорваться сквозь ограждение и пулеметный огонь и добраться до него.

С другой стороны, экипажи бронетранспортеров тоже были уверены в своей неуязвимости.

– Не меньше двадцати целей. Больше. До полусотни.

– Оператор три и два – переключитесь на пулеметы четвертого сектора, – приказал Иванченко.

Так, значит так.

Все равно нельзя оставлять возле объекта этих… они ведь еще и носители инфекции. Может, если их уничтожить, то и зараза погибнет.

Из леса выбежали люди… существа, которые раньше были людьми. Были несколько женщин с лицами, испачканными кровью.

Это что-то меняло? Женщины менее опасны? Чушь.

Три прицела скользили по экрану, словно выбирая жертву.

Что-то крикнув, мужчина бросился к обезглавленному трупу, упал перед ним на колени и вцепился зубами в мясо. Остальные присоединились к нему, отталкивая друг друга. Не выдержав, один мужчина вдруг напал на другого, повалил его на землю, вырвал руку из сустава, одним движением. Рванул зубами горло. Еще несколько зомби присоединились к нему.

– А им все равно, кого жрать, – сказал Ермаков. – Видели? Своего, чужого… Живого или мертвого. Жрут и жрут…

– Не стрелять, – сказал полковник. – Отслеживать, но не стрелять. Картинку с дороги – на мой пульт. Всем разойтись по номерам. Не кучковаться здесь, не проходной двор. И вытрите блевотину, дышать невозможно.

Через десять минут зомби доели мертвых у заграждения и пошли назад.

– Почему мы не стреляли, товарищ полковник? – спросил Угрюмов.

– А сам не сообразишь? – поинтересовался Иванченко.

– Чтобы не привлекать внимания? – предположил капитан.

– У нас установки автономные, так? – Иванченко расстегнул верхнюю пуговицу на куртке.

– Так.

– Наводятся дистанционно, отсюда, из бункера. Так?

– Так точно!

– И патроны у них там, на установках. Три сотни на ствол. Так?

– Да…

– А как ты их перезаряжать будешь? Не боишься заразу подцепить? Или с собой сюда принести? Я не собираюсь выходить из бункера, пока не прижмет. И никого не выпущу. Поэтому патроны расходовать только в крайнем случае. В самом крайнем случае…

Полковник хотел еще что-то добавить, но тут на его пульте снова загорелся индикатор вызова. Лицо обдало жаром, по спине словно кто-то провел холодной рукой. Линия номер один. Центр.

Иванченко пригладил волосы рукой, смотрел на пульсирующий огонек светодиода и мучительно пытался представить себе, кто там, на той стороне и что сейчас произойдет. Бессмысленный разговор. Какие-то угрозы? Это сейчас словно послание с Марса. Попробуй добраться сюда из Москвы. А бригада прикрытия… Что бригада прикрытия и гарнизон базы хранения? Там сейчас или уже произошло, или как раз происходит то, что он, полковник Иванченко, видел на экране. Кровь, смерть, безумие.

Полковник надел гарнитуру, протянул руку к выключателю. Пальцы чуть подрагивали.

– Всем выйти из центра! – сказал он громко. – Всем немедленно выйти из центра!

Люди не сразу поняли, прошло минуты три, прежде чем последний из них вышел и прикрыл за собой толстую бронированную дверь.

– Да, – сказал полковник в микрофон, нажав на кнопку переключателя.

– Утеса на связь, – сказал уверенный голос.

Человек с таким голосом имеет большой опыт командования, управления людьми. Сталь, завернутая в бархат. За такими идут, в таких верят, таких не предают. А они, обладатели подобных интонаций, могут и обмануть, и предать… Видел Иванченко таких в своей жизни.

– Утес недоступен, – сказал полковник, снова облизав губы.

Очень хотелось пить.

– Лешего тогда. – Человек на той стороне сверхдорогого кабеля был спокоен, будто и не пришлось ему только что более трех минут ждать ответа на его вызов.

– Я не знаю, кто такой Леший, – сказал Иванченко.

– Генерал Федоров…

– Так это он Леший? – Иванченко вспомнил лощеного генерала и усмехнулся – позывной ему совершенно не подходил. И умер как полное ничтожество, какой там Леший…

– Да, Леший – это генерал Федоров.

– Генерал Федоров тоже не может выйти на связь. – Да какого черта, в конце концов, – выругался про себя Иванченко, – что он мне сделает, в ухо крикнет? И генерал, и Утес – мертвы. Генерал еще с вечера, Утес – с полчаса.