Чистилище. Янычар

– Ни хрена себе, – сказал Янычар и сделал глоток из банки.

Это получается, что и хозяин с хозяйкой где-то так же бегут, падают… или уже бьются в судорогах… или…

Янычару очень захотелось, чтобы хозяйка напала на своего супруга и вцепилась ему в глотку. Она всегда была хищницей… даже не хищницей, а падальщиком, гиеной с мощными, всесокрушающими челюстями.

И вот она одним ударом валит своего мужа, разрывает на нем безумно дорогую рубашку самого модного в этом сезоне бренда и впивается в глотку своими шикарными, ослепительно-белыми зубами. И воет, закинув голову, проглотив очередной кусок плоти.

Янычар допил пиво, бросил банку в угол кабинета.

Это все?

Это значит, что никто не приедет в эту квартиру, что никто не прикажет убивать Янычара, не пустит по его следу загонщиков и убийц? И не Янычар убьет этих уродов, а какой-то неизвестный вирус? Крохотная козявка, даже не испытывающая к хозяину и хозяйке никаких чувств?

Даже обидно, подумал Янычар.

Он несколько раз переключил камеры, перепрыгивая из одного города Соединенных Штатов в другой. В Нью-Йорке на улицах горели машины. Толпы людей… Нет, не людей, они двигались не так, как двигаются люди, они, скорее, перемещались будто стаи диких, обезумевших животных – метались по улицам от дома к дому, набрасываясь, разрывая в клочья людей, не успевших убраться в какое-нибудь укрытие.

В Вашингтоне такая стая натолкнулась на цепочку солдат или национальных гвардейцев – на мониторе не разберешь, но скорее, гвардейцев, законы запрещают вводить в округ Колумбия армию.

Солдаты в костюмах химзащиты стояли поперек дороги перед мостом. Сам мост был перегорожен двумя БМП «Бредли». В кадр все время попадали клочья черного дыма – что-то горело. Толпа, увидев солдат, бросилась к ним, наверное, кто-то из офицеров предупредил бегущих о возможном применении оружия, потому что через несколько секунд солдаты подняли винтовки и открыли огонь.

Метров с пятидесяти, практически в упор.

Солдат было человек сто, потоки свинца, которые выплюнули их винтовки, должны были в несколько секунд выкосить первые ряды нападавших, усеять трупами улицу и обратить выживших в бегство, но только не в этот раз.

Несколько человек упали, но остальные преодолели оставшиеся метры до солдат в считанные секунды, и началась бойня. Солдаты продолжали стрелять, но пули, кажется, не производили на толпу почти никакого впечатления. И почти не действовали.

Солдатскую цепь смяли, толпа словно проглотила фигуры в костюмах радиационной и биологической защиты. Янычар не мог рассмотреть подробностей, но ясно себе представлял, что там сейчас происходит. И что сейчас произойдет.

Оба «Бредли» развернули башни и открыли огонь из пулеметов. Потом ударили пушки. На этот раз люди из толпы падали, но остальные все равно рвались вперед, к БМП. Машины двинулись с места, пытаясь давить обезумевших людей гусеницами, но это помогало мало – на броне, на башне боевых машин уже были люди, чем-то били по приборам наблюдения и прицелам.

Камера выключилась.

То ли в нее попала пуля, то ли кто-то специально отключил передачу.

И это правильно, подумал Янычар. Не нужно это показывать людям здесь. Зачем раньше времени рассказывать им, что ждет обитателей этого города, этой страны, всего этого мира.

Новости продолжали работать. Дикторы дежурными голосами рассказывали, что эпидемия проникла в Британию, в страны Европы, но в Восточной Европе все еще тихо, туда зараза не попала. И вообще, меры принимаются, нужно только сохранять спокойствие и ждать указаний от правительства. МЧС и армия принимают меры для предотвращения…

Янычар сходил в туалет, потом тщательно помыл руки, не торопясь, их вытер.

Как жизнь устроена, подумал он. Я пришел в эту квартиру умирать. Да, вначале убить, но все равно – умирать. А теперь… Теперь, наверное, у него есть шанс выжить.

Бежать? Пока нет пробок – бросить все и попытаться вырваться на хозяйской машине, стоявшей в подземном гараже, за город. А потом… Быть настигнутым эпидемией в чистом поле? Если зараза прикончит его сразу – еще куда ни шло, а вот стоять перед набегающей неуязвимой толпой? Или загнанным зайцем бежать от нее? Нет, неохота. И бессмысленно.

Он уже все решил, сидя перед монитором и глядя на то, что происходит в Лас-Вегасе. Нужно оставаться на месте. Запасов в квартире хватит на него одного на месяцы. Воды – тоже. Если вирус или что там именно убивает людей, не доберется до него… или не тронет… он же видел, что далеко не все умирают.

Янычар задумался. Да, где-то треть людей на картинке с веб-камеры не умерли сразу. И даже те, кто упал и бился в конвульсиях, умерли не все. Они просто превратились в этих… в зверей. В уродов. Как в глупом фильме про зомби.

Бежать Янычар не будет. Он не побежал от мести хозяина, не побежит и от эпидемии. Он встретит ее здесь, на месте.

Янычар потянулся, попытался зевнуть. И обозвал себя позером и выпендрежником. Сколько раз собственноручно учил молодняк не умничать перед операцией, не демонстрировать всем окружающим, а прежде всего самому себе собственное спокойствие и невозмутимость.