Чистилище. Янычар

– Маме нужно помочь… А у меня… у меня обе руки заняты… обе руки, я же детей держу, чтобы не потерять… рядом кто-то кричит, бежит кто-то, меня в спину толкнули, а стою и смотрю на то, как умирает моя жена… мать моих детей… умирает… Только не умерла она, понимаешь? – Голос чекиста сорвался в крик и снова превратился в хриплый шепот. – Не подохла она, а стала… стала этой… тварью… И прямо с земли… прямо с земли она бросилась на нас… на Аристарха, он стоял ближе к ней… Я держу его за руку, а она… она вцепилась ему в горло. Вот так, прямо как зверь… как сука… Аристарх вскрикнул, дернулся… мне на руку попали брызги крови… я сразу и не сообразил, что делать… не сообразил… даже, кажется, что-то ей сказал… «Зачем?.. Что ты делаешь?» – сказал, а она… она вырвала ему горло зубами… его тело обмякло, повисло на моей руке… Владик кричит, просто в истерике… Я ударил суку ногой, попытался оттолкнуть, но она… она словно ничего не почувствовала, жрала моего сына, захлебываясь кровью и хрипя… и мне стало страшно… так страшно… я выпустил руку Аристарха и побежал в лес… подхватил Владика на руки и бежал-бежал-бежал… Сзади ударил автомат. Пуля просвистела возле самого моего уха… зацепила плечо… даже не ранила, только разорвала ткань, я потом увидел… Владик… Владик вскрикнул так пронзительно… забился у меня в руках… Там было темно… под деревьями было темно, почти ничего не видно, я прижал Владика к себе, стал спрашивать, что… что случилось… думал – ветка… А это… это пуля… Владик затих… так обмяк… повис у меня на руках… а я бежал дальше… дальше и дальше… за спиной кричали и стреляли, ревели двигатели и грохотал пулемет… а мой сын молчал… Уже потом я увидел, что… что нет у меня больше сына… увидел… я его похоронил… Как смог – похоронил… Хотел там же, над могилой… это… – Чекист поднес пистолет к виску. – Но не смог… не смог себя заставить… Кто-то бежал через лес в мою сторону… кажется… я испугался… правда глупо?… Хотел себе пулю в лоб пустить, а тут кого-то испугался…

Чекист всхлипнул, прижал руки к лицу, не выпуская из пальцев пистолет.

– Не нужно, дядя Володя. – Детский голос прозвучал рядом, от неожиданности Янычар вздрогнул и чуть не выронил фонарь.

Девочка лет десяти, худенькая, с длинными распущенными светлыми волосами, подошла к плачущему мужику, положила руку на его плечо. – Не плачьте, дядя Володя, не нужно… Нам же еще остальных спасать. Нужно быть сильными… Правда, дядя Володя?

Чекист всхлипнул и замолчал. Он глотал свои слезы, заталкивал свое горе поглубже, в самые печенки, туда, где ему самое место, если еще не собрался умирать, если еще думает жить… Все-таки крепкий мужик, подумал Янычар. Сука, гебист, но…

Не получилось вызвать в себе к нему ненависть. Не получилось… Да, никуда не делся из памяти Янычара тот выстрел возле дома, но как-то… Янычар вдруг подумал, что хорошо… хорошо, что у него самого нет семьи, и он даже представить себе не может, что испытал этот человек.

Янычар выпрямился, поискал взглядом и лучом фонаря Денисыча. Подошел к нему.

– Ты-то как выжил, дед? Почти три недели прошло, как грянуло… И дети… Что за дети?

– Да так, приютские. Из слезоточивых роликов. Ну, ты помнишь, наверное, как кому-то из поселковых нужно было для телевизора что-то душещипательное про себя сварганить, так из детского дома сирот тащили. Или в город – кандидат в депутаты организовал для воспитанников детского дома каникулы и экскурсию… Мать его так… Или пикник для сирот опять же… Вот кто-то из наших заранее назначил съемку… За неделю до, значит… А отменить в суматохе не успел. Телевизионщики не приехали, а детей из детского дома привезли… Воспитательница, заведующий детским домом и водитель. Как раз перед… перед этим самым.

Янычар слушал не перебивая.

Детей поначалу было двадцать пять, ровно столько, сколько вмещалось в детдомовский автобус. Охрана их не пускала на территорию поселка, позвонили хозяину, тот выматерился, ему было не до того, но детей впустить разрешил. В гостевой павильон. Велел чем-нибудь накормить и отправить к чертовой матери. Позвали Илью Денисыча, чтобы разобрался, он достал из кладовой печенье, воду сладкую… А потом началось.

Не сразу сообразили, почему водитель детдомовский вдруг упал на пол, забился в судорогах, пуская пену. Просто увели детей в другое помещение, чтобы не видели. Денисыч с воспитательницей увели, а директор остался с водителем. А потом, когда тот вдруг вскочил и бросился на него, директор отбиться не смог. Денисыч увидел, что творится, и захлопнул дверь.

И больше ничего толком не видел из того, что происходило в поселке. Когда неподалеку стали стрелять, затащил всех детей в подвал, там была железная дверь, засов изнутри. Там и просидели почти неделю.

Выбрался наружу Денисыч, детей оставил под присмотром воспитательницы. Огляделся, заскочил к себе в домик, взял ружье и патроны. Когда вернулся в павильон – чуть не опоздал. Воспитательница успела мутировать.