Чистилище для Гурова

Он действительно уже все узнал и теперь отправился в СИЗО, купив по дороге сигареты и на всякий случай зажигалку. Попасть к начальнику оперчасти ему труда не составило, а вот побороться за журнал – пришлось, потому что старый, которого Гуров знал черт знает сколько лет, ушел на пенсию, а новый, борзой, решил «поиграть мышцой».

– Ну, что, давайте тогда через начальство, – вздохнул Лев, доставая сотовый.

– Вы бы еще через президента попробовали, – рассмеялся майор.

– С вас и Орлова хватит, – отмахнулся Гуров. – Или вы про серию ничего не слышали?

– Так это вы ее поднимаете? – вытаращился на него майор. – Ну и привалило вам дело. Только мы здесь с какого боку?

– А с какого нравится! Хоть с левого! Хоть с правого! – ответил Лев и заговорил в трубку: – Петр! Я в СИЗО. Тут начальник оперчасти позу скорпиона принял… Понял! Передаю!

Следующие несколько минут он с удовольствием наблюдал, как менялся цвет лица майора, а уж начальственный рык Петра Николаевича доносился даже до него. Когда буря утихла, майор вернул сотовый Льву и безропотно достал журнал. Гуров нашел все, что ему было нужно, а потом спросил:

– Как я понял, Бур еще здесь?

– Да, осужденный Буров Алексей Панкратович еще здесь, на пересылку его через два дня отправим, а там – по этапу.

– Вот и организуйте, чтобы нам с ним свободно поговорить, – попросил Гуров.

– Выбирайте любую допросную, – предложил майор.

– Вы меня не поняли! Я сказал свободно, то есть на свежем воздухе, – объяснил Лев.

– Вообще-то, – начал было тот, но слова «не положено» предпочел проглотить, чтобы снова не нарваться на неприятности, и распорядился о встрече с заключенными.

Уже через несколько минут Гуров и Бур стояли в тюремном дворе для прогулок, где, кроме них, не было ни души.

– Гуров, ты чего по мою душу прибыл? Я тебя век не видел и еще столько же видеть не хочу, – «поприветствовал» его Бур.

– Я тебя тоже очень люблю, – ответил Лев. – Только разговор у нас пойдет не о тебе, а о Солнышкине.

– Распорядись, чтобы меня в камеру вернули, – бросил Бур и пошел к дверям.

– Стой! – приказал Гуров, но тот продолжал идти. – Бур! Я знаю, что Алеша ни в чем не виноват, и хочу это доказать.

– Между хочу и могу – очень большая разница! – резко поворачиваясь к нему, сказал Бур. – Ты влезешь, все разворошишь, а потом руки умоешь – не получилось, мол. А мальчонка пострадает!

– Бур! Ты сколько лет меня знаешь?

– А я помню? Кажись, еще при Советах пересеклись!

– Вот и ответь мне, я когда-нибудь начатое дело на полпути бросал?

– Время сейчас другое, Гуров! В мусарне сволочей всегда хватало, но чтобы столько сук, как сейчас, развелось, – такого не было!

– Мы теперь не милиция, а полиция!

– Ах ты батюшки! Большая разница! Переаттестация, блин! Кто смог заплатить, остались, а честные, у кого денег таких нет, на улицу вылетели! Нет, нам, конечно, проще! Забашлял, кому надо, – и гуляй вольно! Только что же вы таких детенышей, как Алеша, в топку бросаете? Да если б у меня только такой сын был, я бы его через всю свою жизнь до самой смерти в ладошках пронес! Да я чище него человека в жизни не видел! По сравнению с ним даже новорожденный младенец – уже грешник! Потому что Лешка – святой! А его без всякой вины на три года закатали? Что? Я, старый уголовник, это понял, а судья с прокурором и присяжные – нет?

– Бур! Я, полковник Гуров, даю тебе слово, что докажу Алешину невиновность и добьюсь его освобождения! – совершенно серьезно сказал Гуров.

– Ты наши законы не хуже меня знаешь! Ты понимаешь, чем тебе, в случае чего, отвечать придется? – глядя на Гурова тяжелым, давящим взглядом, спросил Бур.

– И знаю, и понимаю! – твердо и уверенно ответил ему Лев.

– Ну, тогда давай сядем и побазарим, – предложил Бур.

Они сели, Лев достал из кармана и протянул ему сигареты с зажигалкой.

– Эх, какой же ты ласковый бываешь, когда тебе чего-то надо! – язвительно заметил Бур, но сигареты взял и закурил. – В общем, дело так было. Алешка девчонку свою проводил и на метро пошел – там недалеко. Время было позднее, но фонари вовсю горели. И тут машина мимо него проехала – джип черный, а на заднем стекле – черт какой-то рожи корчит.

– Он случайно номер не запомнил?

– А чего это запоминать? Номер козырный! Три шестерки! Ни у одного работяги такого не будет! Как и джипа, впрочем!

– А серию и регион?

– Нет! Ну, в общем, джип вдруг притормозил, и из него девку стали выталкивать. Она, конечно, визжала, орала, сопротивлялась! Но выкинули ее все-таки! А она, как упала, так и затихла. Причем время зимнее, а она в одном платье была и туфельках.

– Именно вытолкнули, а не она сама на ходу выпрыгнула? – уточнил Гуров.

– Сказал же: вытолкнули! Алешка от ужаса сам не свой был – ему ведь даже в страшном сне такое привидеться не могло. А джип дальше поехал, только потом задний ход дал, и парень оттуда вышел, подошел к девке, посмотрел и хотел обратно в машину вернуться, чтобы уехать. И тут! О господи! И как же этот малец жить дальше будет?!

– Алексей что-то крикнул? – догадался Лев Иванович.