Число зверя

Когда Элизабет взорвала эту бомбу, я смотрел на свою жену, предаваясь мечтам о маленькой Дити-Либби, – и увидел, как лицо Дити мгновенно стало пустым. Не то чтобы на нем появилось какое-то неприятное выражение – нет, оно стало вообще без всякого выражения, как будто Дити закрыла дверь, пока не соберется с мыслями.

Я посмотрел на Джейка как раз в тот момент, когда удивление на его лице сменилось возмущением.

– Но это…

– Кровосмешение? – подсказала Либби. – Нет, Джейкоб, кровосмешение – понятие социальное. Меня не касается, будешь ты спать со своей дочерью или нет. Я говорю о генах – о другом способе сохранить гениальные математические способности. Иштар самым тщательным образом просмотрит твои генетические карты и прибегнет к хромосомной хирургии, если увидит хоть малейшую возможность удвоения или дефектного аллеля. Но вы и Дити сможете видеться с Иштар в разные дни и вообще не знать, чем это кончится. Ваши гены – не ваша собственность, они достояние вашей расы. А здесь представляется случай вернуть их вашей расе, удвоив ваши таланты, и никому не надо будет ради этого чем-нибудь жертвовать. Подумай об этом.

Джейк посмотрел на меня, потом на свою дочь.

– Дити?

Лицо ее по-прежнему оставалось лишенным всякого выражения, и таким же невыразительным был голос, обращенный ко мне:

– Зебадия, это, безусловно, должны решать вы с Джейкобом.

По-моему, никто, кроме Шельмы, не заметил, что она не сказала «с папой».

И тут же Дити добавила совсем другим тоном:

– Дело прежде всего! Спасение Морин. Вы застряли в колее временной последовательности. Ах да, и еще второстепенная проблема – как оба раза уберечься от «Доры» и от ракеты. Это не проблема.

(И меня посетило сатори.)

– Но, Дити, – возразил Лазарус, – я обещал Доре, что она никогда больше не окажется где-нибудь поблизости от Альбукерке.

Дити вздохнула.

– Либ?

– Кадры со сто тринадцатого по семьсот семьдесят второй, потом с семьсот семьдесят третьего по тысяча второй?

– Так точно. И именно точно. Я веду отсчет времени по тому желтому открытому транспортному средству, которое приближается с противоположного направления. А ты?

– Тоже. Оно хорошо заметно, и у него постоянная скорость.

Лазарус спросил:

– Джейк, ты понимаешь, о чем они говорят?

– И да и нет. Они разделили все на две отдельные проблемы. Но нам не хватает трех секунд, чтобы подбросить одно тело и подхватить другое. Вот эта штука – вы ее, кажется, называете «светофор»? – открывает проезд по перекрестку на определенные промежутки времени, которые засекла ваша камера.

Шельма неожиданно осклабилась; я кивнул, предлагая ей высказаться. Она тут же это сделала:

– Дити и Либби говорят, что нужно сделать это дважды. В первый раз мы спасаем Морин, а потом возвращаемся и подбрасываем тело.

– Но во второй раз без приземления, – добавил я. – Джейк, я попрошу тебя подвинуться – Дити пересядет на мое место. Мы сбросим труп так, чтобы он упал на землю между семьсот семьдесят вторым и семьсот семьдесят третьим кадрами. Я зависну на ручном управлении. Мне необходимо знать, где находится «Дора» и где та ракета, и учесть ускорение свободного падения для Земли-прим. Потому что этот труп будет уже падать, прямо у нас над головами, в тот момент, когда мы будем забирать Морин. Нужен точный расчет. Мм… «Ая» может маневрировать сама с большей точностью, чем под моим управлением. Думаю, что мы с Дити сможем написать программу… А потом я буду начеку. На всякий случай.

– Понимаю, Зеб, – сказал Джейк. – Но если мы зависли, чтобы сбросить труп, и одновременно находимся на земле, то почему нас не видно на этих кадрах?

– Может быть, на каких-нибудь и видно. Это не важно. Дити, когда мы все это проделаем? Нет, отставить. Шельма? Ваши приказания, капитан?

Дити с Шельмой переглянулись и заговорили одновременно, как Лаз-Лор, но ведущий голос принадлежал Шельме:

– Теперь спать. Уже почти полночь по нашему биологическому времени, немного позже по местному.

– Мы проделаем и то и другое перед завтраком, – отозвалась Дити. – Но проспим, сколько захотим. А потом – действовать быстро и точно. Да, кстати, тут только одна туалетная, и довольно примитивная. Но теми двумя, что на «Ае», можно пользоваться и здесь, и где угодно: ведь на самом деле они в стране Оз. На шесть человек три горшка, ничего страшного.

– И три кровати, – добавила Шельма. – Джейкоб, поцелуй нас на ночь и забери к себе в постель Либ. В главную спальню, и желаю удачи. Либ, дорогая, можешь взять мою зубную щетку. Тебе что-нибудь еще нужно?

– Нет, ничего. Разве что поплакать всласть. Я тебя люблю, Хильда.

– Если бы я тебя не любила, Элизабет, я бы не стала бандершей в этом заведении. Мы поплачем вместе, когда Иштар скажет, что ты залетела. А теперь цыц! Катитесь! Поцелуйте нас, и в постель!

Пока они поднимались по лестнице, Шельма сказала мне:

– Зебби, выпусти Дити на свободу условно, пусть она испытает Лазаруса и выяснит, хочется ли ей стать его младшей женой.

Я постарался изобразить на лице изумление:

– Как, Дити, ты еще не испытала Лазаруса?

– Ты прекрасно знаешь, что нет! Когда бы я успела?