Число зверя

– Спасибо и на том. А у меня предчувствие есть. Оно говорит мне, что теперь Вуди будет как шелковый. Иди, милый.

Он вышел, бросив на меня на прощание взгляд, который означал, что, если я ее обижу, меня ждет смерть. Мне очень хотелось сказать ему, что мне не приходилось обижать женщину столько веков, сколько лет его жене, и даже больше.

– Ну, Лазарус, как нам теперь выходить из положения?

– Из какого положения, мэм? Все в ваших руках.

– А, ерунда. Все в ваших руках, и вы это знаете. Пока судовой компьютер повинуется вам, а не мне, вся моя «власть» не стоит и ломаного гроша. Один раз мне случайно удалось сбежать; вы не допустите, чтобы это произошло снова. Но я опять сунула голову в капкан потому, что у нас с вами, мне кажется, есть о чем поторговаться к нашей обоюдной выгоде.

– Надеюсь, мэм. Прошу вас, продолжайте.

– Вы хотите, чтобы была спасена ваша мать. Я намерена сделать это, если это вообще возможно. За это вы будете слушаться. У нас будет холдинговая компания – мне будет принадлежать пятьдесят один процент голосующих акций. Не прибыли – ее на всех хватит. Но контроль останется у меня.

– Мадам, я за вами не поспеваю. Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Деньги. Деньги и власть. Фу! Я нечаянно встала с подветренной стороны – вы совсем пропотели в этой теплой одежде. Зайдите вон туда и примите ванну, горячую и с пеной. Я усядусь в шезлонг, и мы будем говорить о деле. Вы действительно хотите попытаться спасти свою мать или просто заритесь на изобретение Джейкоба? Мы сможем договориться при любом варианте – но мне нужно это знать. Не пробуйте меня обмануть, я очень вспыльчива. И потом кому-то приходится за это расплачиваться. В данном случае – вам.

Она взяла меня за руку и отвела в ванную комнату. По дороге я ответил на ее главный вопрос и поразмыслил об остальном. Довольно лгать – она поймала меня на лжи, недостаточно продуманной и слишком сложной; узнай об этом дед, ему было бы за меня стыдно. Значит, ничего, кроме правды. Но сколько правды и какой?

– Спасение моей матери – самое главное, sine qua non. Деловые аспекты вторичны.

– Вы собирались сказать, что деловые аспекты для вас вообще не имеют значения, – и я запихнула бы это вам в глотку.

Я тянул время, подкручивая краны в ванной.

– Мэм, я никогда не забываю о деловых аспектах. Но ради ее спасения я готов разориться и снова начать с нуля.

– Вы подпишете такой контракт? Мы спасаем вашу мать, вы передаете мне все свое состояние? Без обмана и без всяких уловок?

– Это ваша цена?

– Нет. Это было бы несправедливо и вынудило бы вас мошенничать. Любой контракт должен приносить прибыль обеим сторонам. Но спасение вашей матери – привлекательное предложение, и для меня, и для всей нашей семьи: я из всех нас человек наименее сентиментальный. Мы взялись бы за это, даже если бы в перспективе не маячило ни единого доллара. Ради спортивного интереса. Это приятное, теплое чувство – идет ли речь о котенке, птенчике или старушке. Но здесь пахнет деньгами – и спортивным интересом – и возможностями, которые даже вообразить трудно. Плеск воды не мешает Доре слушать?

– Нет, она его отфильтровывает.

– Она слушает?

– Да, – мгновенно ответил я. Мне удалось прожить столько лет отчасти благодаря тому, что я та самая кошка, которая не попадает дважды в одну и ту же ловушку, как она недавно сказала. Я ввел в свою постоянную память, девятью девять раз, команду – никогда больше не лгать этой женщине. Давать уклончивые ответы, умалчивать, держать язык за зубами, изображать рассеянность. Но не лгать ей. Она – прирожденный Великий Инквизитор. Телепатка? Надо спросить Лаз-Лор.

– Я рада, что вы сказали «да», Лазарус. Если бы вы сказали «нет», я бы отказалась от дальнейших переговоров. Я не телепатка – но не советую вам лгать мне, вы можете об этом пожалеть. Мы должны изменить положение с компьютером – отчасти сейчас же, отчасти потом. Вы сказали ей не те кодовые слова.

– Правильно. «Да ну» и «Ничего себе!» означают…

– «Вас понял, выполняю», только в обратном смысле.

– Хм… да, это зашито в память. Гм… Я должен добавить эту фразу на галакте. Это будет полезно.

Вода была как раз подходящей температуры, ее покрывал толстый слой благоухающей пены. Я шагнул в ванну и присел на сиденье.

– Я должен был сказать Доре… Сказать это сейчас?

– С одной поправкой. Мне нужно что-то вроде обыкновенного телефона, чтобы я могла вызвать кого угодно и кто угодно мог вызвать меня, и то же самое относится к вам. Но никакого подглядывания в этих апартаментах.

– Нет проблем. Мы можем вызывать отсюда кого угодно, это требование безопасности, постоянная программа. Что до вызовов, которые поступают сюда, то я обычно допускаю их только от той из двойняшек, кто на вахте: она имеет право беспокоить меня, если есть необходимость. А если необходимости нет – знаете, ни Лаз, ни Лор не любят, когда их называют дурами, особенно я.

Я поменял команды для Доры – без всякого обмана. Теперь миссис Берроуз и я действительно оказались наедине, хотя нас мог вызвать кто угодно – по аудиосвязи.

– Что дальше, мэм?