Число зверя

— Я просто хотел напомнить тебе твои собственные слова: у тебя меньше жизненного опыта, чем у остальных. Я был гораздо старше, чем ты сейчас, когда меня отучили так рассуждать. Это Джейн меня отучила, твоя мать. Что, Хильда?

— Джейкоб советует тебе не судить о книге по ее обложке, — сказала я.

— Я тоже научилась этому у Джейн, как Джейкоб хорошо знает. Внешний вид существа ничего не говорит о степени его склонности к садизму.

— Хочет ли кто-нибудь что-либо добавить? — спросил Джейкоб. — Поскольку получается, что мне пока не разрешают уйти в отставку, я обязан принять решение и отдать приказ. Мы завершим намеченные вращения. — Джейкоб громко прокашлялся, взглянул на Дити. — В те часы, что мне осталось мучиться в командирском кресле, по удачному выражению Зеба, я попытаюсь отдавать приказы корректно… Но если это мне не удастся, прошу указать мне на это немедленно — а не припасать для того, чтобы отругать потом. Дочь?

— Ладно, папа. Есть, капитан.

— Спасибо, дорогая. Кто-нибудь устал? Или голоден? — Никто не откликнулся; Джейкоб заговорил снова. — Хильда, возьмешь ли ты на себя управление кораблем?

— Нет, капитан. — Не буду описывать, какой мысленный спор с самой собой я выдержала. Когда Джейкоб ведет себя достойно, ему трудно отказать в просьбе.

— Хорошо, дорогая моя. Не буду заставлять. Странная ситуация. Второй пилот, установите верньеры на очередное вращение согласно плану.

— Вторая группа, первое вращение из четырех — установлено, сэр.

— Проверить ремни, приготовиться к вращению. Выполняй!

Мы очутились в солнечном голубом небе вверх ногами.

Несколько секунд нас швыряло туда и сюда — Дити все-таки не такой умелый пилот, как Зебби. Но в конце концов она машину выровняла.

— Ая Плутишка, — позвала она.

— Привет, Дити!

— Сохраняй те же курс, скорость и высоту.

— Будет сделано, милочка!

— Ты мне нравишься, Ая.

— Тогда почему мы так редко встречаемся? Конец связи.

— Конец связи, Ая. Уф-ф! Первый пилот берет тайм-аут по случаю нервного срыва, Зебадия, что показывает альтиметр?

— Семь километров над поверхностью.

— Папа, какова вероятность вынырнуть так близко от планеты и не погибнуть?

— Не поддается определению, Дити. Может быть, мы уже погибли, только не знаем об этом. Второй пилот, прошу вынуть кнопку «мертвого человека»: я собираюсь испытать здешний воздух.

— Капитан! — завопила я.

— Потом, потом, Хильда, я…

— Ничего не «потом»! Заместитель я или не заместитель? Если да, то я обязана давать командиру советы. Командир вот-вот совершит очень серьезную ошибку.

Джейкоб пришел в замешательство. По-моему, некоторое время он считал про себя.

— Дорогая моя, если я собирался совершить очень серьезную ошибку, то твой совет необходим мне независимо от того, каков твой статус.

— Спасибо, Джейкоб. Ты не должен идти в морские свинки. Это сделаю я. Мне…

— Хильда, ты беременна.

— Вот именно поэтому я и хочу, чтобы самые компетентные и самые незаменимые — то есть ты, Зебби и Дити — заботились о себе, иначе они не смогут заботиться обо мне. И вообще это моя обязанность как офицера по науке. Но, Джейкоб, ты действуешь в точности так же, как действовал Зебби, когда мы приземлились на Марсе-десять, — а это никуда не годится!

— Ну, спасибо, Шельма!

— Зебби, милый! Ты рисковал жизнью, а нет никакой необходимости…

Зебби перебил меня:

— Нет никакой необходимости тратить впустую горючее, трепачи!

— Второй пилот, отставить! — резко произнес Джейкоб. — АЯ, ПРЫГ! Первый пилот, когда снова войдем в атмосферу, переведите корабль в планирующий полет, ручной либо автоматический. Горючего не расходовать. Теперь внимание: все слушаем офицера по науке. Говори, Хильда.

— Есть, капитан. Три дня назад было необходимо, чтобы кто-нибудь из нас взял на себя роль канарейки — но это должна была быть я, а не Зебби. То, что было необходимо три дня назад, сегодня безрассудно. Эта кнопка «мертвого человека» — если ее не перенастроить, она отправит нас обратно на высоту двух километров над воронкой, а это нам вовсе ни к чему. Для этой ситуации правильный путь отступления — «Термит» Но дело не только в этом. Дити научила Умницу приземляться без горючего на любом ровном клочке земли. Мы можем сперва приземлиться. Тогда любой может быть морской свинкой, все равно кто. Раз — и мы уже на своем бережку: два — открыли двери.

— Капитан, в этом что-то есть, — сказал Зебби. — Шельма… то есть офицер по науке, можно я помассирую вам спинку в знак извинения?

— Можешь извиниться в форме поцелуя. Но спинку тоже помассируй.

— Зебадия, не торопись брать на себя такие серьезные обязательства: воздух вообще не нужно проверять. Папа! Капитан папа, могу я ее поднять на тридцать километров?

— Ну, пожалуйста. А можно спросить зачем?

— Капитан, я знаю, где мы находимся. На высоте я сумею это доказать.

— Дити, это невозможно…

— Не говорите «невозможно», капитан, а то я пожалуюсь на вас своему отцу.

— Ишь какая! Давай поднимай.

— Спасибо. АЯ, ПРЫГ, АЯ, ПРЫГ, АЯ, ПРЫГ. Ая Плутишка, вертикальное пике, выполняй. Прошу всех посмотреть и сказать мне, где мы.