Число зверя

Все это не нравилось Паулю. С каждой проведенной здесь минутой росли его сомнения и увеличивалось количество вопросов. Изначально он прилетел в Рим, чтобы попрощаться со старым другом и приемным отцом. Однако теперь Паулю казалось, что он находится здесь по совершенно другой причине, причине, о которой ему ничего не известно. И он не был уверен, что вообще хочет узнать о ней, но выбора у него не оставалось. Он иезуит, а значит, обязан слушаться своего генерала.

– Входите, – сказал Пауль, когда в его дверь постучали. Генеральный секретарь просунул в дверь свое массивное тело, и Пауль удивился. Неужели у этого занятого человека нет других забот, кроме как приглашать его на беседу? Здесь явно дело не в чересчур услужливом нраве, вынудившем секретаря взяться за исполнение подобного поручения.

– Вы свободны, брат Кадрель?

Пауль кивнул и указал на дорожную сумку, стоявшую на полу между кроватью и гардеробом.

– Разобрать вещи я могу и попозже.

– Хорошо; тогда, пожалуйста, следуйте за мной!

Сначала Пауль подумал, что Финчер снова проводит его в конференц-зал, где он беседовал с генералом и его советниками. Но они прошли через другую дверь в другое помещение, почти такое же большое, как и конференц-зал, хоть и казавшееся меньше из-за книжных шкафов, закрывавших стены от пола до потолка и набитых книгами. Пахло бумагой, старыми книгами, и Пауль решил, что этот запах ему очень нравится. Он всегда любил книги.

Сидя в массивных кожаных креслах, их ожидали двое: Жан Кристоф Гавальда и Хуан Фелипе Мартин. Пауль и Финчер заняли два стоящих рядом с ними кресла. На столике между ними была пара бокалов и прозрачная бутылка со стеклянной пробкой. Бутылка была примерно наполовину наполнена темной, поблескивающей золотом жидкостью.

– Коньяк, добрая влага с моей родины, – пояснил Гавальда, наполнив четыре бокала. – Выпьем по глотку, прежде чем обратиться к серьезным вещам. Недавние события довольно безрадостны.

Пауль лишь пригубил напиток. Он вообще мало пил, а сегодня к тому же почти ничего не ел, поэтому французский коньяк мог повлечь за собой нежелательные последствия.

Финчер, напротив, выпил коньяк, как воду, облизал губы и несколько громче, чем следовало, поставил бокал обратно на столик. Затем он повернулся к Паулю и окинул его пронзительным взглядом.

– Пауль, то, о чем мы будем здесь говорить, не должно коснуться чужих ушей ни при каких обстоятельствах! Дайте нам слово!

– Даю слово, – не колеблясь ответил Пауль; ему очень хотелось узнать, в какую историю он влип.

Финчер покосился на Гавальда и Мартина.

– Я уже сообщил брату Кадрелю, что солгал полиции. Думаю, нашему гостю не терпится услышать пояснения.

Генерал подмигнул своему секретарю, побуждая его продолжать.

Тот снова обратился к Паулю:

– Правда заключается в том, что комнату отца Сорелли обыскали еще до приезда полицейских и до того, как они попросили нас никого в нее не пускать. Некоторые ящики и полки были перерыты, а книги – разбросаны по полу. В комнате царил настоящий хаос. Нам пришлось потрудиться, чтобы привести все в порядок.

Пауль смотрел на американца, не скрывая своего изумления.

– Бы там все убрали? Но ведь… тем самым вы, возможно, уничтожили важные улики. Улики, которые могли привести к убийце Сорелли!

Финчер скривился, но Пауль не смог разгадать выражение его лица. Была ли это неудавшаяся извиняющаяся улыбка или только выражение серьезной тревоги?

– Мы вовсе не хотели уничтожать улики, а надеялись самостоятельно найти что-нибудь прежде, чем это обнаружит полиция. Мы надеялись, что тот, кто обыскал комнату – кем бы он ни был, – мог что-то проглядеть, и это навело бы нас на след убийцы Сорелли. К сожалению, обыск нас разочаровал. Мы ведь люди Божьи, а не сыщики. Вот почему мы вызвали вас в Рим, Пауль.

– Меня? Я вас не понимаю, отец Финчер.

– Вы хорошо знали Сорелли, лучше, чем большинство из нас, и вы по образованию юрист. Во время обучения вам приходилось иметь дело с уголовным правом, методами дознания и всем, что с этим связано.

– Да, но только с точки зрения юриспруденции. Я ведь не полицейский и совершенно определенно ничего не понимаю в работе сыщика.

Слово взял адмонитор:

– Вы не должны зарывать свой талант в землю, брат Кадрель. У вас были высокие отметки по уголовному праву. Вы могли бы оказать значительную помощь полицейским во время следствия.

Постепенно Пауль начал понимать, чего именно хотят от него трое иезуитов. Но это показалось ему таким необычным, что он просто не мог в это поверить.

– Я должен помочь полиции? Вот они меня поблагодарят! Эта комиссар не показалась мне человеком, который охотно позволит заглянуть себе в карты.

– Но удача на нашей стороне, – возразил ему адмонитор. – Чезаре Компаньи посещал колледж иезуитов и всегда был тесно связан с нашим Обществом. Он не откажет нам в желании привлечь вас к расследованию.

– Чезаре Компаньи? Кто это?

– Начальник полиции.