Число Приапа

Странное действие производит на некоторых людей грязная вода. Казалось бы, человек, вынужденный то и дело бегать в кусты, должен от этого впасть в безмозглое состояние и заниматься лишь бедами собственного брюха, чутко к нему прислушиваясь. Так нет же – фон Альшванг, валяясь в сарае и отрешившись от многих забот ради единой, загадочным образом проник в замысел своего дядюшки. Может быть, это случилось в полубреду. Разумного объяснения тому озарению, что вразумило баронова племянника, нет. Разве что такое – он и днем, и ночью, и в сарае, и в кустах не переставал думать о картине с «приапом» и о сокровищах. Затуманенный рассудок не в состоянии был рассуждать приземленно и логично, он вообще отсек всякую логику. Тут-то количество размышлений резким прыжком и перешло в качество.

– Я все понял… – прошептал он Кнаге. – Я понял, для чего картина…

Кнаге принес ему от мельника заваренные в кружке целебные травы. Не то чтобы живописец действительно желал исцелить фон Альшванга – просто ему осточертела вся беготня, жалобы и страдальческий вид.

– Я понял, для чего «приап»… – продолжал, мучаясь, фон Альшванг. – Слушай… ты должен попасть в усадьбу…

– Там шведы, – напомнил Кнаге.

– Ты должен туда попасть. В дядюшкином кабинете есть готовальня…

– На что она?

– Не спрашивай… принеси оттуда готовальню, прошу тебя… там – циркуль… без циркуля мы не найдем клад…

Кнаге вздохнул – одна будет искать клад при помощи веревки, другой – при помощи циркуля…

– Меня не пустят в усадьбу, – сказал он. – И в кабинет господина фон Нейланд – тем более.

– Придумай что-нибудь! В окно залезь! – потребовал обезумевший фон Альшванг.

– Чтобы меня с перепугу подстрелили? Благодарю покорно!

Кнаге уперся и отказался наотрез от опасных глупостей. Фон Альшванг попытался уговорить мельника – но мельник недавно выдержал стычку со шведским офицером и вовсе не желал повторения.

Два дня спустя после неприятного разговора с фон Альшвангом Кнаге встретился с Кларой-Иоганной. Она не только веревку привезла из Гольдингена, но и скверные новости. В ночь с 28 на 29 сентября 1658 г. шведский полководец Роберт Дуглас овладел митавским замком и тут же взял в плен герцога Якоба и все его семейство. Тем и кончился герцогский нейтралитет.

– Что же будет? – спросил Кнаге, как будто женщин можно спрашивать о политике.

– Будет то, что шведы захватят всю Курляндию и начнут выжимать из нее деньги и провиант, как моющая полы служанка выжимает воду из грязной тряпки, вот так! – и Клара-Иоганна показала известное всем женщинам движение. – Оставаться тут просто опасно. У меня дочь, я должна о ней позаботиться!

– Так куда же мы поедем?

– В Бранденбург! Курфюрст Бранденбургский не пустит на свои земли ни шведов, ни поляков! Но нельзя ехать с пустыми руками. Мы должны – слышишь, должны! – откопать этот клад! В Бранденбурге он нам пригодится.

– Фон Альшвангу бурчащее брюхо подсказало какой-то новый способ. Но для этого способа требуется готовальня с циркулем.

Клара-Иоганна знала, о чем речь. Это устройство было у ее покойного мужа. Мыль о штурме усадьбы через окошко ее заинтересовала.

– Хорошо было бы, если бы он сам туда полез, – мечтательно произнесла она. – Только пусть бы сперва объяснил, для чего ему понадобился циркуль. Попробуй как-нибудь выяснить, мой любимый.

Как-то так случилось, что до сих пор ни одна девица и ни одна женщина не называла Кнаге любимым.

Кнаге воспарил душой, но толку из этого вышло мало. Треклятый баронов племянник не хотел раскрывать свою тайну, и Кнаге понял лишь одно: речь не о шагах и не о футах, а о дюймах.

Понял он это на следующее утро после совместной вылазки с Кларой-Иоганной и ее помощниками. Была пущена в ход драгоценная веревка, было очень точно отмерено восемьсот сорок два фута в сторону усадьбы, на что ушло примерно три часа и все измучились до предела. А ведь еще нужно было отмерить триста девяносто три фута вправо. Мужчина взмолились о пощаде, но Клара-Иоганна была неумолима.

Найденное место было помечено, чтобы потом явиться с лопатами.

Конечно, Кнаге должен был сказать невесте о своей догадке, но она и самому ему казалась нелепой: кто же мерит такие расстояния в дюймах?..

Ночные раскопки принесли такой результат: яма шириной в четыре фута, глубиной в три фута; сломанная лопата; куча перерубленных и вытащенных древесных корней; мозоли на руках землекопов. Ничего более ценного Клара-Иоганна не получила. Она сильно огорчилась, и тогда Кнаге сказал, что дело, возможно, в дюймах.

Он получил строжайший приказ докопаться до правды. Клара-Иоганна же отважно отправилась обратно в Гольдинген, чтобы приобрести готовальню.

В городе уже было страшновато – шведы вылавливали сторонников герцога Якоба, которых там было множество: герцог любил город, в котором родился, очень о нем заботился, благосостояние жителей росло, и вдруг – война, вдруг – шведы, вдруг – обыски в домах и угрозы. Решительная невеста обнаружила запертые лавки и дома, откуда торговцев не удавалось выманить никакими посулами.