Число Приапа

– Теперь у милостивого господина есть письмо, в котором наверняка очень ценные сведения, и картина. Господин может откопать зарытые сокровища. Но если господин со мной не поделится, я обо всем дам знать фон Нейланду и его дочери. Моя сестра знает, куда отправили девицу и сестрицу господина, госпожу фон Боссе, с ней вместе.

– Поделиться? Ты с ума сошел! – отвечал фон Альшванг. – Я могу немного заплатить тебе.

– Заплатите.

– Но у меня сейчас нет ни единого талера.

– Пусть милостивый господин возьмет в долг, – посоветовал Кнаге по наущению Клары-Иоганны, которая точно знала: никто во всем Фрауэнбурге не даст баронову племяннику в долг ни шиллинга; во-первых, время не то, чтобы разбрасываться деньгами, а во-вторых, его репутация, к которой хитрая вдова, перед визитом к «братцу» навестив трех очень дальних родственниц, уже успела прибавить немало любопытного.

– Не желаю я брать в долг, – отрубил фон Альшванг.

– Пусть милостивый господин придумает что-то иное.

Кнаге по натуре не был настойчив, но в соседней комнате ждала Клара-Иоганна, и живописец не желал позориться перед невестой.

– Зачем тебе эти деньги? Ведь тебя нашел твой богатый батюшка! А ты споришь из-за пяти талеров!

– Я не могу явиться к батюшке с пустыми руками, я должен хорошо одеться.

– Ладно. Я заплачу тебе из тех денег, что откопаю.

– Пусть меня простит милостивый господин, но тогда я этих денег вовсе не увижу. Откопав их, милостивый господин сразу перебежит на земли, где хозяйничают шведы, а оттуда – в Ригу или куда-нибудь еще.

– Ну, тогда!.. – разозлившись, фон Альшванг устремился по тому единственному пути, что приготовила для него Клара-Иоганна; супруг-ратман был большим пройдохой по денежной части, часто обсуждал при жене свои затеи с компаньонами, а она держала ушки на макушке. – Тогда – поезжай со мной, коли тебе охота в такое время слоняться по дорогам! И сразу у ямы ты получишь награду!

– Странно, что милостивый господин в такое время вздумал слоняться по дорогам в одиночку, – заметил Кнаге. – Двое – это больше, чем один, а сестрица, может быть, пошлет с нами кого-то из своих людей, и нас, пожалуй, будет четверо.

При этом Кнаге уже знал, что Клара-Иоганна сама поедет присмотреть за откапыванием клада.

Курляндия, наши дни

Думпис был сильно недоволен появлением рижского следователя. Мало ли что мерещится этим рижским господам? Видели, понимаете ли, убийцу в автобусе! Так этот убийца завез куда-нибудь лопаты и дальше понесся, что он забыл в Снепеле? Там всего-то четыреста с лишним душ, какого черта ему торчать в поселке, где на него сразу обратят внимание?

Когда Полищук позвонил и сообщил про убийство, Думпис и струхнул, и разозлился разом. Струхнул – потому что рижское начальство с него не слезет, пока всю душу ему не вымотает, и придется показывать себя быстрым, четким, исполнительным, инициативным. Рижское начальство тем и отличается, что ему никогда не угодишь. Рижские господа – это люди, которые ничего не понимают в местных условиях, зато умеют требовать, требовать, требовать, и человека, живущего в провинции, считают дураком, бездельником и дармоедом. А если не получится? Если оплошаешь? В полиции-то грядут новые сокращения – как раз и вылетишь прямиком на биржу труда. Рад будешь, если грузчиком в магазин устроишься. Так что причина для страха у Думписа была основательная, злился же он потому, что ехать на ночь глядя любоваться на покойника и шарить в грязи на предмет следов убийцы – радость сомнительная.

Он прибыл вместе с полицейскими-муниципалами на патрульной машине приблизительно туда, где торчала из канавы пятилетняя «хонда-цивик» Полищука. Хинценберг показал, в каком направлении искать труп, и Думпис сразу объявил, что туда проехать невозможно.

– А я думаю, что возможно. Ведь забрались же как-то эти землекопы на своем джипе, – возразил Хинценберг.

– Какие землекопы?

– Какие – не знаю, но живут тут по меньшей мере три дня. Это если судить по количеству вырытых ими ям. Вон там, справа от коровника, их бивуак. Там джип и желтый тент.

– Их – что?

– Их лагерь, – сказал антиквар. – Я не знаю, как они ехали. Может, есть какая-то лесная дорога.

Полицейские достали карту.

– Вот тут разве что, – с сомнением сказал водитель, молодой остроносый парень. – Попробуем. Так где, говорите, стоит тот джип?

Хинценберг показал.

– Возьмите девушку в машину, – попросил он. – Видите – мерзнет.

– А вы останетесь тут? – удивилась Тоня. – Когда где-то рядом убийца?

– Убийца давно убежал, деточка. Чего ему тут околачиваться? Полезай к господам полицейским.

– Только вместе с вами.

– Двое не поместятся, – сказал Думпис. Очень властно и сурово сказал.

– Тогда я остаюсь. Вы ведь вернетесь, чтобы вытащить машину?

– А куда мы денемся… – ответил водитель.

Патрульная машина укатила в сторону шоссе, чтобы оттуда выбраться на лесную дорогу. Тоня и Хинценберг остались одни. Правда, не во мраке – свет в машине Полищука горел, и пейзаж вокруг получился фантасмагорический. Но все равно было не по себе.

– Ты боялась увидеть труп, деточка? – спросил антиквар.