Число начала

— Всего лишь всё, что прельщает людей. Если живешь достаточно долго, замечаешь, что большинство людей с годами растрачивают свою жизнь впустую, развлекая себя, своих любовниц и любовников разными дорогостоящими атрибутами успеха, делают всё, лишь бы испить кубок гедона перед немощью старости, — скучающе отозвалась Катрина, тормозя на красный свет. — Их так легко опьянить, одурманить и пустить тропой пустой праздности, что это служило причиной падения королевств. Мы же смотрим за горизонт времени. И видим те вершины, до которых вы не дерзаете добраться, ввиду краткосрочности жизни. Поэтому вы создаете тайные общества, чтобы организация могла пронести через века и воплотить такие планы, которые не способен осуществить один человек за отведенный ему срок.

— Надо же, сколько цинизма может скрываться в такой очаровательной с виду девушке, — вслух обронил я мысли, мелькнувшие у меня в голове.

— Это не цинизм, Марк. Я вижу суть вещей. Я скажу правду, — она посмотрела на меня, надеясь встретить понимание, (так странно видеть подобный взгляд Катрины обращенный ко мне). — Люди просто слабы. В этом нет их вины. Вина появляется, когда они поддаются слабостям. Непростительная вина. Ибо безволие их — страшная отрава для всего окружающего.

Возможно, она права. Во многом я с ней согласен.

Загорелся зеленый свет светофора. Мы поехали дальше, миновали светлые улицы центра города, наводненные гуляющей молодежью, и сейчас машину окружала густая темнота старых спальных районов. На этих дорогах автомобилей стало меньше.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — заметил я.

— На какой?

— Зачем тебе это число?

— Лично мне? Мне оно не нужно. Я представляю не свои интересы.

— Зачем оно нужно тем, чьи интересы ты представляешь?

— За такие знания убивают, Марк.

— Это важнее твоих интересов?

— У меня нет интересов, превалирующих над моими обязанностями.

— У тебя не может не быть заветных желаний.

— Мне ничего не нужно, — твердо произнесла брюнетка. — То, что нужно мне, пока не существует.

— Что же это?

— Марк, это всего лишь желание. Неисполнимое. И оно тебя не касается.

— Ладно, понял, — испытав небольшой укол разочарования, согласили я. — Что бы это ни было, когда-нибудь это сбудется.

С непониманием Катрина бросила на меня короткий взгляд.

— Но ты ведь даже не знаешь, что это.

— Да, но желания существуют для их исполнения, а не для мучения своих владельцев.

— Очень мило слышать такие слова. Но это слова ребенка лет девяти, верящего, что его родители никогда не умрут.

Ну конечно. Я усмехнулся и немо покивал, глядя в окно. Иной реакции я и не ожидал.

— И все же, надеюсь, ты прав, — через пару минут произнесла она с тщательно спрятанной тоской.

Мы миновали Чкаловский поворот и вскоре оказались за городом, где еще некоторое время дорогу освещали горящие фонари, а потом стало совершенно темно. Но вот глаза привыкли, и я увидел темно-серые стволы голых деревьев, поблескивающий от мороза асфальт, проносившийся сбоку под окном, и уходящий в темноту неровный ландшафт леса. Все было спокойно, словно природа знала: этот вечер принадлежит действию Катрины. Ее не первому и не последнему триумфу. Мрачному торжеству красоты и кровавой беспощадности над человеческой жизнью. Я остро ощутил тяжесть ответственности в своей причастности, пусть и невольной, к смертям людей, которых никогда не видел.

Посреди шоссе Катрина остановила машину. Изрядно напрягшись внутри, я посмотрел не нее, потом по сторонам. Пустой темный лес, пустая дорога, старый подранный дорожный щиток. Все тихо. Катрина смотрела вперед, на дорогу.

— В чем дело?

— Должно быть, это здесь, — погруженная в какие-то мысли, отозвалась Катрина.

— Но я не вижу здесь никакого дома.

Я попытался разглядеть получше левую обочину дороги и увидел, что рядом со щитом от шоссе в темноту тянется проселочная дорога.

— Впереди небольшой город, позади несколько сел, — сказала Катрина. — На щитке написано, что проселочная дорога через лес закрыта. Значит, нам нужна закрытая дорога.

— Ты уверенна?

Она ничего не ответила и вывернула руль влево. Машина тронулась. Фары осветили старый щиток, и теперь я тоже смог прочитать, что на нем написано.

— Может быть, эта дорога ведет в какое-нибудь небольшое селение? — предположил я.

— Шоссе позади несколько минут назад начало отклоняться к северу. С запада другое шоссе в нескольких километрах отсюда. Любые дороги, отходящие от него, еще могут привести в небольшие городки, а дорога, по которой мы едем сейчас… сомневаюсь, — заключила Катрина. — Похоже на описания Виктора.

По ухабистой дороге Элеанор двигалась не так быстро, как обычно. Чем дольше мы ехали, тем ближе мы были к цели.

К убийству.

Я представил, что я почувствую, если в мое тело вонзится горячий свинец.

— Марк, расслабься, — твердый женский голос вернул меня к жизни. — Твои эмоции меня сбивают.

— Я знаю, но ты взяла меня на серьезное дело. Насколько могу, я держу себя в руках, — начал было я, но тут же замолчал и замер, столкнувшись взглядом с суровыми нечеловеческими желтыми глазами Катрины.