Число начала

— А подумала ли ты о том, как тебя представить моим визитерам? — прохрипел от застилающей горло крови Юрий.

— Сам подумаешь! — рявкнула Катрина и тут же нежным голосом добавила: — А пока мы ждем твоих гостей, скажи, где я могу достать у тебя самую лучшую кровь? Мне это необходимо. Меня сегодня пулей задело.

— В соседней комнате, — недовольно сказал Юрий и повернулся ко мне. — Считаешь, мои гости заметят, что у меня что-то с лицом? — он плавным жестом обвел чернеющие сизые отеки вокруг носа и размазанную по одутловатой щеке кровь.

Но не то, что ответить, я смотреть на разбитое лицо Юрия не мог, поэтому пожал плечами и отвел взгляд.

Катрина скрылась за дверью в хорошо освещенную комнату с личным баром Юрия. Так сказать, баром для особых гостей.

Я нервно провел рукой по голове, обдумывая ее слова. Во что меня втянули!

— Мне послышалось, — громко спросил я Катрину, — или ты действительно сказала «иллюминаты»?

И тут я начал вспоминать что-то более важное, что прозвучало только что и порезало слух. Нечто настолько странное, что буквально выпадало из общего смысла разговора. И только теперь я обратил на это внимание. Я посмотрел на Юрия, ища ответы или опровержения своим подозрениям, потом на дверь в соседнюю комнату.

Что за нелепица!

— А зачем тебе кровь? — поспешил задать новый вопрос я.

Потом снова посмотрел на Юрия, который начал уже выравнивать свой распухший и сыро хрустящий нос. Между тем, бессвязные обрывки ужасающей, невероятной целой картины сами собой возникали и тревожно роились в голове. Очевидные обрывки, представавшие мне с появлением наемницы столь явственно и неприкрыто, что интерпретировать их как-то иначе уже казалось невозможным.

— О-О-ГХ! — скривился от боли Юрий, после того как сильным движением неловко дернул нос влево, полагая, что вправляет его. Он отхаркнул на пол кровь, потом обернулся на стол, на котором был распростерт несколько минут назад. Там мутно блестели кровяные разводы, и залегала трещина от удара, по которой сочилась его собственная кровь. Он протянул к трещине руку и коснулся ее двумя пальцами, снова скривился, закинул голову, потряс руками, безмолвно обращаясь к небу, мол: «за что мне такая напасть свалилась на мою бедную голову!». Потом пощупал свое лицо, каркая и хныча от боли.

Разумеется. На мои вопросы никто не собирался отвечать. За сегодняшний вечер я к этому начал привыкать.

Пока Юрий был занят собой, я решил попытаться узнать правду сам и двинулся к соседней комнате, куда ушла Катрина. Подходя к приоткрытой двери, в щели между дверью и рамой я увидел дальнюю стену, которая вероятно являлась целиком персональным баром Юрия. Свет внутри комнаты часто трепетал, мерцая на видневшемся краешке большого кожаного дивана, стоявшего неподалеку от бара.

— Что-нибудь угодно? — неожиданно подскочив мне под ноги, на пути услужливо возник Юрий со своей лицемерной улыбкой.

— Нет, — я попытался обойти его, но тот все заглядывал мне в лицо, вертясь под ногами.

— Куда ты идешь? — спросил он.

— Мне нужно к Катрине…

— Она сейчас придет, — Юрий придержал меня за руку, по-прежнему лукаво скалясь.

— Отпусти.

— Я же сказал, она сейчас придет.

— Юрий, отпусти!

— Ну что ты так разволновался?

Я выдернул руку и двинулся вперед, но цепкие пухлые пальчики хозяина клуба вновь хватко вцепились в меня.

— Стой! Тебе туда нельзя, сладкий, — требовательно произнес Юрий, дыхнув на меня смесью из крови и паров алкоголя.

Мне стало не по себе. В чем же дело? Почему этот двуличный хорек меня туда не пускает? Я с отвращением посмотрел в его разбитое лицо.

— Пусти! — громко сказал я, устремившись прочь от него к двери в соседнюю комнату.

— Немедленно сядь и погоди, пока Катя вернется!

Я с силой отпихнул Юрия от себя, но тот сразу же вцепился в меня с внезапным воплем:

— Прекрати! Тебя туда не звали! Стой! Стой! — его неприятное лицо искривилось от упорных усилий, с какими он держался за меня, не пропуская вперед. В уголках рта яростно блестела бурая слюна. Прикосновения его по-крысиному цепких и на удивление сильных рук вызывали отвращение. Он сопел и спешно хватался за мою куртку, за шею, за воротник рубашки, за мои рукава: — Ты не должен туда идти! Ты не должен! — протяжно взвыл он, отчего я похолодел, испугавшись. — Слушай меня, ты пожалеешь об этом! Стой! Стой! Ты не должен!

Но я уже смог вывернуться и быстро скользнул в гостеприимно поддавшуюся щель в соседнюю комнату, где всюду горели свечи. Без оглядки влетел внутрь и резко остановился, окаменев от ужаса представшей пред глазами картины.