Числа

Над верхней границей алтаря остался еще более древний слой, на котором синела выцветшая надпись, сделанная головастиковым письмом. Степа заметил, что понимает не только значение каждого из знаков, но и общий смысл фразы. Больше того, он знал ее происхождение. Это было даосское изречение-врата для вступления на Путь. Иероглифы означали:

«Лучше журавль в небе, чем… в…». Два последних иероглифа стерлись, но все было ясно и без них. Степа вообще-то уже начинал догадываться об этом и без древних даосов. Но размышлять на эту тему не было времени - надо было понять, в какую из комнат идти, правую или левую. Выбирать следовало быстро, потому что из-за угла уже слышались ленивые разговоры, смех, военные песни Эминема, звуки торопливого совокупления, гудки машин и лай собак - словом, обычный шум погони. Наконец в одной из строк на свитке духа-покровителя обнаружилось число «34», а рядом - указывающая вправо стрелка. Господин Чжоу И сидел на полу в центре комнаты. На его лице была белая венецианская маска. Это Степа объяснил тем, что между Китаем и Венецией существуют торговые связи - венецианцы меняют маски на шелк. Догадку подтверждал наряд господина Чжоу И - он был в черном блестящем шелке, а его грудь украшал расшитый яркими узорами квадрат. Еще у него был красный шарик на шапке. Перед ним стояли тушечница и кисть. Справа лежал короткий меч с желтой кисточкой, привязанной к рукояти.

- Здравствуйте, господин Чжоу И, - сказал Степа.

Маска поглядела на Степу овальными дырочками глаз, и китаец хлопнул в ладоши. Подумав, Степа тоже хлопнул в ладоши и улыбнулся.

В руках китайца появился лист бумаги, который он положил на пол перед собой. Затем он наклонился вперед и стал мелко трясти головой. Стало слышно металлическое дребезжание. Степа понял, в чем дело. Три монеты, с помощью которых производилось гадание, были у китайца прямо в черепе. Остановившись, господин Чжоу И взял в руки кисть и провел ею по листу.

Проделав эту операцию шесть раз, он поднял лист и показал его Степе. На нем была нарисована гексаграмма, состоявшая из четырех непрерывных линий снизу и двух прерывистых сверху. Степа хотел спросить китайца, что это значит, но тот показал ему кулак с двумя оттопыренными пальцами - знак «Victory», - а затем опять стал трясти головой, и звон монет сделался таким громким, что Степа проснулся.

Он сразу вспомнил, что сегодня за день. В первые секунды казалось, что дело еще можно замять или поправить, повернувшись на другой бок и заснув опять. Но тут зазвонил будильник, и последний путь оказался отрезан.

Степа поглядел на высокие жидкокристаллические цифры, увидел дату и окончательно убедился, что произошло именно то, о близости чего давно предупреждали логика и здравый смысл. Сделав несколько вдохов, чтобы не дать свинцовому ядру, качнувшемуся в груди, выкатиться наружу, он сел в кровати.

«Когда-нибудь это должно было случиться, - подумал он. - Ну и вот. Что теперь? Ничего. Ведем себя спокойно. Главное дотянуть до вечера. Завтра легче будет».

Особых оснований для такой надежды не было, но ведь надо было во что-то верить. Степа попытался заставить себя думать о чем-нибудь нейтральном. Например, о китайце из сна. Он помнил даже его имя - «Чжоу И». Следовало выяснить, кто это такой, пока память была свежей.

Взяв мобильный, лежавший возле будильника, он набрал номер Прости слава.

- Привет, Простислав.

- Привет, Степа! - бодро ответил тот, словно ждал звонка. - С днем рождения! Мне органайзер все про тебя уже пропищал. Сколько тебе - сорок три?

- Я не отмечаю, - сказал Степа. - Скажи, кто такой Чжоу И?

- Кто? - удивленно спросил Простислав.

- Чжоу И.

- Это не «кто», это «что». Одно из названий «Книги Перемен».

Чжоусские перемены.

- А человека так могут звать?

- Ну только если очень надо. И за отдельную плату. А что?

- Так. Я, наверно, с Чжоу Эньлаем перепутал. Мне, представляешь, только что гексаграмма приснилась - четыре мужских внизу и две женских наверху.

- Ага, - сказал Простислав. - Номер тридцать четыре, «Мощь Великого».

- Какой-какой номер?

- Тридцать четыре. Снизу триграмма «небо», а сверху - триграмма

«молния». Типа как полыхнет, и думаешь - что это было? Очередь из Калашникова или разметка на шоссе? А это уже небо, во как. Хе-хе-хе. Я ж тебе ее объяснял, помню-помню. Ты еще спрашивал, точно ли всем темным силам хана.

- Название я и сам припоминаю. Та-ак. Интересно… Скажи-ка, что это значит в практическом плане?

- В практическом плане? Сейчас. Сегодня у нас че, пятница?

Значит, пятая черта… Чего там у нас на пятой позиции?

Слышно было, как Простислав зашелестел какими-то бумагами.

- Вот. «Утратишь козла даже в легких обстоятельствах. Раскаяния не будет». Такой расклад устроит?

- Хм… В принципе подойдет, - сказал Степа. - Если, конечно, не шутишь…

- Не, не шучу.

Степа вспомнил, что собирался спросить Простислава еще об одном.

- Слушай, а помнишь, мы про гипногештальт говорили?

- Помню, - ответил Простислав.

- Я правильно понял, что самое главное - это его найти?

- Вроде да.

- А если ты его уже нашел, что дальше?

Простислав некоторое время думал.