Числа

- Несколько снайперов, умело действующих в ротном секторе, могут остановить наступление целого батальона противника. Во время затишья, они, в поисках подходящей цели, перемещаются по фронту всей дивизии и могут всего лишь несколькими выстрелами дезорганизовать врага, лишить его руководящего состава. Снайперский огонь жмет к земле даже бывалого офицера. А если кроме снайперов работает пулемет противника, то по всему батальону и вовсе можно читать заупокойную молитву... Впрочем, зачем я это вам рассказываю, господин Клауз? Вы должно быть, все это знаете еще со времен польской компании. Вам, конечно же, приходилось штопать раны тех, кто имел несчастье побывать под пулеметным, или снайперским огнем. Такое не забывается никогда. Нет, я не стану вдаваться в подробности того боя в Новоселье. Вы ведь не затем пришли, чтобы слушать про это? Любой гренадер может вам рассказать о том, что ему приходилось пережить в том бою, быть может, намного лучше меня. Скажу вам только то, что в тот день я потерял своего наблюдающего. Его звали Михаэлем. Улыбчивый был парень. Смешные истории рассказывал, на гитаре играл. А сейчас лежит в земле... Странно осознавать сейчас, что его нет. Ведь был же человек! Был человек, и нет его. Стал просто галочкой в чьей-то записной книжке, господин Клауз. А я... В ту минуту, когда мой напарник, с пробитой головой упал на мостовую, я словно ослеп. Все мы когда-нибудь бываем в абсолютно черной комнате. А не побывав в совершеннейшей темноте, человеку невозможно понять что такое беспредельный, животный ужас. Я пережил этот ужас на собственной шкуре, ибо когда метко выпущенная каким-то русским пуля пробила голову Михаэля, я оказался в кромешной тьме... По крайней мере, именно таким мне показалось пространство, в которое выкинуло меня Новоселье после его смерти. После этого... Не помню, как долго после этого продолжались уличные бои. Я осознал себя среди растерянных, испуганных неожиданно большими потерями в личном составе солдат, уже после того как в городе прекратилась стрельба. И именно тогда пришли они...

- СС?

- Да, СС. В город они действительно вошли без единого выстрела. Эсэсовцы, частью пешим ходом, частью на ротных конных обозах, на грузовых машинах и бронетехнике, двигались по улицам Новоселья. Видели бы вы их! Рукава закатаны, за ремнями торчат гранаты, через шеи перекинуты карабины и автоматы, иногда трофейные. Одежда почти не тронута копотью, сапоги у тех из них, кто сидел на броне, начищены до блеска. Веселые, загорелые. И сытые, довольные лица! На нас, простых пехотных, почти не обращали внимания. Лишь изредка скалили зубы в улыбках, глядя на какого-нибудь парня в серой, потрепанной униформе, уставшего от недавнего уличного боя, перепачканного копотью. И шли дальше. Впрочем, о чем им было говорить с нами, простыми смертными? Чистая кровь. Солдаты Гиммлера! Даже их возницы, те самые, что и пороха то наверное никогда не нюхали, смотрели на нас как на каких-то недоразвитых существ. Хотел бы я посмотреть на того человека, которого эсэсовец может счесть себе равным! Однако, что уж о том говорить? Ведь то, что позволено Юпитеру...

- Вы ненавидите их, - произнес Клаус.

- Ненавижу? Нет. Мне не за что их ненавидеть. Но я слышу, что говорит Гитлер. Он говорит о создании человека нового типа, расы господ и породы вице-королей. Такая порода уже выведена. Порода СС.

Клауз побледнел. Конечно же, перед ним сидел сумасшедший. Однако, насколько безумным должен быть человек, способный говорить подобные речи в присутствии двух офицеров?

- Когда вы это поняли?

Словно не услышав его слов, Герберт, заговорил.