Чип Блейза. Статус

– Конечно! Именно для этого я здесь. На самом деле все предельно просто: великим господам нужны способные продолжать род, сильные и интеллектуальные представители нашей расы. Хорошо, если все качества сочетаются в одном человеке, но не обязательно. Может, также…

Дмитрий говорил много и витиевато. Если обрезать лишнее, вырисовывается следующая картина: сегодня утром на Ферме конунга Гаррерра (новое название Тисуля) числилось 5847 человек. Каждое утро у здания администрации вывешивали списки по кварталам писари-люди (как я понял, еще большие лизоблюды, нежели наш староста). Все обязаны заниматься физическим трудом – в первую очередь валить лес, также следить за состоянием Фермы конунга Гаррерра, поддерживать чистоту и тому подобное. Кто с этим справляется, получает пищевые пилюли.

Далее, не обязанность, но рекомендация – физические упражнения. Довольно удивительно, «воины великих господ» проводят тренировки для людей, изучив наши же тренировочные процессы.

– Сперва использовали свои методы, – взахлеб рассказывал Дмитрий. – Но даже спортсмены не смогли пережить их и стали едой. Поэтому воинам великих господ пришлось искать другие варианты, – староста усмехнулся. – Из них получились отличные тренера – занятия на тренажерах, бег, гимнастика, хоккей, футбол. К слову, футбол им очень понравился. А людским парням, – именно так он произнес, а не «нашим», – ни разу не удалось обыграть их команду ни в одну игру.

Следующая рекомендация – интеллектуальное саморазвитие. Чтение книг, изучение истории нашей цивилизации, культуры, массовой культуры, обучение игре на музыкальных инструментах, настольным играм и далее в том же духе.

– Но зачем великим господам все это? – изумленно выпалила Леся. – Зачем им развивать нас?

Цокая языком, староста покачал головой:

– Эх, милочка, глупа ты еще совсем. Это ж просто – лучшие попадают к лучшим великим господам. Вот будешь достойной, купит тебя воспитанный коллекционер, и будешь ему на скрипке играть, а наши нынешние великие господа получат за тебя большую прибыль. А будешь неинтересной и скучной, могут продать какому-нибудь живодеру в клетку. Ну а коли совсем никаких надежд подавать не будешь – попросту на мясо пойдешь, как и те, кто работать не могут.

– Они что, и стариков едят? – удивился я.

– А чего б не есть? – хмыкнул Дмитрий. – Только, насколько я слышал, их перерабатывают. А из тех, кто помоложе и сытнее, – стейк делают. Ну или что-то в этом роде, – он выдохнул и мотнул головой. – Ладно, не будем об этом. Вы же не собираетесь пойти на корм великим господам? – мы отрицательно замотали головами. – Вот и славно.

Глава 19. Связь

– Ах да, чуть не забыл сказать самое важное, – встав из-за стола, произнес Дмитрий. – Беременные освобождаются от всех видов работ и вдобавок к обычным пищевым пилюлям раз в два дня получают вкусовые пищевые пилюли. Ну и сам объем выдаваемого им провианта, естественно, увеличивается. Не говоря уже о том, что с большой долей вероятности, примерно в девяносто пять процентов, как говорил великий господин Варрог, беременную никому не продадут.

– Но пять процентов все-таки остается? – удивилась Леся.

– За хорошие деньги все продается, – отмахнулся староста. – И вот еще, гляньте, – он указал фонариком на прибитый к стене у самой двери лист. – Чтоб не забывали, – пояснил он. Я коротко пробежался глазами по списку. Чей-то корявый почерк вывел на нем все озвученные ранее Дмитрием местные постулаты, правда, вместо слов «мужчина» и «женщина» неизвестный писарь использовал оскорбительные «самец» и «самка».

Староста пожелал нам спокойной ночи и вышел на улицу. Мы остались с Лесей одни в холодном темном доме. Хорошо хоть метрах в пятнадцати за окном в гигантском горшке рос Святящийся клык, который немного разгонял тьму в нашем новом жилище.

Я хотел запереть дверь, но понял, что замки отсутствуют.

– Ну а что ты хотел, котик? Мы теперь рабы с весьма туманными перспективами. Но… – она замялась и протяжно выдохнула.

– Говори, – как можно мягче произнес я, подойдя к девушке.

– Кажется, здесь не все так плохо, как мы думали…

– Еда, занятость, безопасность, стимуляция духовного и физического роста, а также выверенная демографическая политика? – мелькнула мысль, что я научился жить, сохраняя внешнее спокойствие и ровный голос.

– Вот-вот, – закивала Леся. – Именно об этом и говорю. Представь, котик, почти шесть тысяч человек! Да это самое большое поселение из всех, что я встречала после начала вторжения! В лагере Натусиного папки и то меньше тысячи! А условия там гораздо хуже, чем здесь.

– По словам этого напыщенного индюка, – подчеркнул я и ободряюще хлопнул девушку по плечу. – Что тебя беспокоит? Неужели думаешь, что жизнь скота на ферме не так уж и плоха?

– Ну… – замялась Леся.

– Делай что говорят, и если повезет – тебя не съедят, – хмыкнул я. На сей раз пришлось все-таки прикусить губу. Физическая боль помогала держать себя в руках. – Это не жизнь, а существование. Мы достойны большего. Но за это большее нужно бороться.