Чёрный всадник

Галиль-паша принял посланцев гетмана очень быстро, будто давно и нетерпеливо ждал. Молчаливый чауш провёл их по тёмным коридорам, пустым комнатам и, поклонившись, открыл дверь в большой прохладный зал.

Ненко и Арсен, сделав несколько шагов, остановились как вкопанные: прямо перед ними, в позолоченном, обитом бархатом кресле, оставшемся ещё от прежнего владельца, сидел великий визирь Кара-Мустафа. Справа, следя за каждым его движением, стоял Галиль-паша. По обеим сторонам, вдоль стен, на шёлковых миндерах, по-собачьи преданно глядя на визиря, замерли чиновники каменецкого пашалыка.

Недаром Ненко столько времени воспитывался в янычарских сейбанах — он мгновенно оценил обстановку и упал на колени перед великим визирем. Арсен немедля грохнулся на пол рядом с ним. Оба застыли в благоговейном поклоне.

— Ну, с чем прибыли гонцы от гетмана Ихмельниски? — спросил скрипучим голосом визирь и из-под чёрных с проседью бровей пронизывающе посмотрел на прибывших, которые не поднимались с пола.

— Великий визирь, незыблемая опора трона пади шаха, — произнёс Ненко, вставая, — нас прислали в Каменец гетман и князь сарматской Украины, а также Азем-ага для того, чтобы мы спросили, когда непобедимые войска владыки полумира выступят в поход на гяуров. Гетман спит и видит во сне золотые купола киевских соборов. Ему не терпится овладеть древней столицей урусов и левым берегом Днепра.

— Пусть подождёт… Мой конь омоет копыта в водах священной реки гяуров, когда придёт время.

Визирь явно уклонился от прямого ответа. Почему? То ли это обычная его осторожность и придворная привычка — скрывать свои мысли за туманными выражениями, то ли здесь иная, более серьёзная причина?

— Гетман и Азем-ага просят прислать им несколько военных отрядов, великий визирь, потому что тех воинов, которые есть, недостаёт для охраны такого большого края, — продолжал далее Ненко, пытаясь хоть как-то приблизить тему беседы к тайным намерениям Стамбула. При этом о нападениях повстанцев он промолчал.

— Передай, ага…

— Сафар-бей, — подсказал Галиль-паша.

— Передай, ага Сафар-бей, гетману и Азем-аге, чтобы помощи в ближайшее время не ждали. Пускай обходятся теми отрядами, какие у них есть! — отрубил Кара-Мустафа, подчёркнуто выделив последнюю фразу.

— Может, набрать войско из местного населения, великий визирь? — смиренно произнёс Арсен. — Казаки — неплохие воины.

— Это правильная мысль. Только она односторонняя. После походов под Чигирин я не верю в то, что казаки станут под знамёна гетмана Ихмельниски. Если он за два года собрал какую-то жалкую сотню бездельников и бродяг, то как за месяц-другой под его начало соберутся целые полки?.. Нет, нечего надеяться на такое чудо… Но мы должны пополнить наши войска. Янычарские сейбаны за время последних войн с неверными сильно обезлюдели. Раньше готовили в них воинов из болгарских, сербских и греческих детей, а также детей рабов-гяуров. Но сейчас их стало недостаточно. Передайте мой твёрдый приказ Азем-аге и гетману Ихмельниски — отобрать у жителей тысячу мальчиков в возрасте от трех до десяти лет и прислать в Стамбул!

Арсен и Ненко молча поклонились. Ни словом, ни жестом не проявили они своих чувств. А Кара-Мустафа, не столько отвечая на вопрос гонца из Немирова, сколько развивая собственные мысли, видимо давно бродившие в его голове, продолжал:

— Нам не украинское войско, а украинская земля и её богатства нужны! Нам потребуются тысячи и тысячи украинских детей, которых мы научим нашим языку и обычаям, внушим нашу веру, и пусть они, когда вырастут, беззаветно проливают кровь за ислам и за империю! Это обязан понимать каждый турецкий чорбаджия!

— Понимаем, — глухо откликнулись Арсен и Ненко.

— Конечно, все это не следует передавать гетману Ихмельниски, чтобы у него не возникло желание переметнуться на сторону урусов…

Кара-Мустафа сделал паузу, и ею воспользовался Арсен.

— Мы зорко стережём каждый шаг гетмана, великий визирь. И убеждены — перебраться за Днепр он не сможет и даже пытаться не станет. А вот…

— Что вот? — вытянул вперёд жилистую шею визирь. — Говори!

— Он может тайно сговориться с поляками…

Визирь переглянулся с пашой Галилем. По его тёмному сухому лицу прошла тень.

— Есть доказательства этому, ага?

— Да, есть… — включился в беседу Ненко, поняв ход мыслей товарища. — Мы узнали, что полковник Яненченко, родственник гетмана и его доверенный, по секрету от всех выехал во Львов, где и пребывает сейчас, как гость гетмана Яблоновского. Нам пока не удалось выяснить, о чем там они толкуют. Но поскольку эти переговоры проходят без вашего, великий визирь и паша, ведома, а также без ведома Азем-аги или кого-либо из высших сановников, то можно подозревать: замыслы гетмана Ихмельниски бесчестны и не соответствуют интересам Османской державы.

Кара-Мустафа вновь переглянулся с Галиль-пашой. Видно было, что это неожиданное известие поразило их. И понятно: за Каменецкий пашалык и за все Правобережье, вернее, за ту его часть, на которую распространялась власть турок, отвечают перед султаном непосредственно они вдвоём.