Читаем Чёрный всадник полностью

— Идите подобру-поздорову!.. И вот тебе моё последнее слово, казаче. Ты сам или со своими друзьями можешь ехать куда угодно — в Корсунь, в Канев или к самому черту в зубы! Но снаряжать за счёт Сечи военную экспедицию, чтобы вызволить твоих родных, я не позволю!.. У нас и без этого мало припасов. А хлеба и сухарей почти совсем нет. Сидим на саламахе… Вот так!

Казаки молча поклонились и вышли.

— Пся крев! — выругался Спыхальский, спускаясь с крыльца. — Остались на бобах, прошу пана!

— И вправду, разве ожидали такого?.. — глухо отозвался Роман. — Что же будем делать, братья?

— Поеду к Серко на хутор! — решительно заявил Арсен. — Неужели и он откажет мне?

— Поезжай, Арсен! Езжай не мешкая! — поддержал друга Спыхальский. — А мы тем временем сговорим желающих да примем батьку Семена в кош… Езжай!

Арсен молча кивнул, и друзья направились в курень.

<p>3</p>

После обеда Переяславский курень загудел, как растревоженный улей. В сечевое товарищество принимали Семена Гурко.

Обычно приём проходил тихо-мирно. Вновь прибывшего парубка или опытного казака, желающего вступить в запорожское товарищество, куренной атаман спрашивал, добровольно ли он вступает в семью славных рыцарей войска запорожского и согласен ли он слушаться своих атаманов. Если неофит говорил, что вступает добровольно и будет слушаться всех атаманов, его спрашивали, как он прозывается. Именно — как прозывается, и если новичок по тем или иным причинам не хотел, чтобы в реестре фигурировала его настоящая фамилия, то туда заносилась лишь кличка. Эта традиция установилась ещё с тех пор, когда крепостные крестьяне, бежавшие на Запорожье от панов, умышленно скрывали свои настоящие фамилии, а панам или чиновникам короля, требовавшим выдачи беглеца, можно было сказать, что это не тот, кого они разыскивают, а совсем другой человек, вот даже и фамилия у него другая… Если же клички не было, то наблюдательные запорожцы тут же на ходу придумывали её, чаще всего подмечая какую-нибудь черту характера или внешности новоиспечённого казака. «Нехай будет Рябоштаном!» — выкрикивал кто-нибудь, намекая на пёстрые, рябые штаны прибывшего. Или: «Да он глухой, как тетеря[15], пускай Тетерей и прозывается!» Так и записывали… С этой минуты новичок становился запорожцем. Если он был юношей или взрослым человеком, но не знакомым с военным делом, то его называли молодиком и прикрепляли к старому бывалому казаку, который года за два или за три должен был научить своего подопечного орудовать саблей и копьём, метко стрелять из ружья, пистолета, гаковницы[16] и пушки, копать шанцы, выстраивать походный табор из возов, ездить на коне, мастерить чайки[17] и плавать на них и ещё множеству больших и малых дел, с которыми полагалось уметь справляться запорожцу. Обучение проводилось не даром. Молодик обязывался служить «батьке» и отрабатывать на зимовнике, то есть в хозяйстве своего учителя. Но встречались и такие учителя-бессребреники, как старый Метелица, которые за науку не требовали ничего, кроме кружки горилки да уважения… Если же вновь обращённый был опытным воином, он сразу вливался в состав запорожцев, курень принимал его как равного.

Однако сегодня традиция нарушилась.

Когда Семён Гурко подошёл к группе седоусых казаков и, поклонившись, как положено, попросился в Переяславский курень, наказной куренной атаман Могила, назначенный на то время, пока Стягайло будет наказным кошевым, сказал:

— Человече, я не против… Как говорится, мне все равно… Но лучше, ежели мы покличем кошевого. Что-то у него на тебя зуб, кажись, есть… Правда, по нашим обычаям, мы можем принять тебя и без кошевого, но он решил сам присутствовать на куренной раде, и не годится перечить атаману. Тем более что он — наш куренной…

И Могила послал молодика за Стягайло.

Эти слова наказного куренного неприятно поразили Гурко. Значит, кошевой уже успел переговорить о нем с видными казаками куреня, от которых прежде всего зависит его судьба. Да, злопамятный человек и, кажется, не большого ума…

Ждать пришлось недолго. Красный от мороза и от кружки крепкого мёда, который он любил принимать перед обедом, Стягайло поздоровался, скинул кожух и сел к столу.

— Ну, что тут? — спросил мрачно.

— Да вот, батько, новичок просится в наш курень, — сказал Могила.

— Новичок? Кто же это? — Стягайло притворился, что не замечает Семена Гурко.

Гурко вышел вперёд, поклонился.

— Это я, батько.

— А-а, это ты… Нежинский казак… Как же тебя звать?

— Семён Гурко.

— Сколько лет тебе?

— За сорок повернуло.

— А в войске сколько?

— Двадцать.

— Ты, кажется, грамотный?

— Малость кумекаю. Учился в Киевской коллегии.

Кошевой пристально разглядывал казака, будто хотел разгадать его самые сокровенные мысли. Что ж, красивый, сильный и рассудительный. Смотрит смело, держится независимо, словно и впрямь важная птица. «Примешь на свою голову такого разумника, а через год-другой он, чего доброго, даст тебе коленом под одно место и спихнёт с куренного… Знаем мы таких! Не раз уже случалось!» — подумал Стягайло, а потому, хотя и пытался сдержать свои чувства, сказал сердито:

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайный посол

Тайный посол. Том 1
Тайный посол. Том 1

Владимир Малик (настоящая фамилия Сыченко, 1921 – 1998) – украинский писатель, известный как автор историко-приключенческих романов (тетралогия «Тайный посол», «Князь Кий», «Червленые щиты» и др.). Его произведения ставят в один ряд с романами Александра Дюма и Генрика Сенкевича. В 1983 году за достижения в области литературы В.Малику была присуждена премия им. Леси Украинки.В тетралогии «Тайный посол» рассказывается о борьбе украинского народа против турецко-татарских захватчиков во второй половине XVІІ столетия, про трагические события в Украине после Чигиринских походов и про оборону Вены (летом 1683 года). Увлекают невероятные приключения главного героя романа казака-сорвиголовы Арсена Звенигоры и его побратимов, чья самоотверженность в борьбе за «други своя», за честь, справедливость и человечность делает их настоящими рыцарями «без страха и упрека».

Владимир Кириллович Малик

Приключения / Историческая проза / Проза
Тайный посол. Том 2
Тайный посол. Том 2

Владимир Малик (настоящая фамилия Сыченко, 1921 – 1998) – украинский писатель, известный как автор историко-приключенческих романов (тетралогия «Тайный посол», «Князь Кий», «Червленые щиты» и др.). Его произведения ставят в один ряд с романами Александра Дюма и Генрика Сенкевича. В 1983 году за достижения в области литературы В.Малику была присуждена премия им. Леси Украинки.В тетралогии «Тайный посол» рассказывается о борьбе украинского народа против турецко-татарских захватчиков во второй половине XVII столетия, про трагические события в Украине после Чигиринских походов и про оборону Вены (летом 1683 года). Увлекают невероятные приключения главного героя романа казака-сорвиголовы Арсена Звенигоры и его побратимов, чья самоотверженность в борьбе за «други своя», за честь, справедливость и человечность делает их настоящими рыцарями «без страха и упрека».

Владимир Кириллович Малик

Приключения / Проза / Историческая проза

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения