Чёрный Триллиум

И опять никто из врагов не заметил странных метаморфоз, происходивших у них на глазах. По крайней мере никто, даже Хэмил, не выразил удивления, никто не вскрикнул, не указал на ворота рукой. Может ли такое быть? Неужели ей открылась способность различать то, чего не видят другие? Но как не заметить такую смену изображений? Это был не праздный вопрос. От него, смекнула Кадия, зависит ее жизнь. Если они слепы, а она видит суть, то это во многом меняет ее положение. Непонятно, откуда возникла мысль о возможности трех уровней зрения. Казалось, ватные волны тупой боли, усталости начинают рассеиваться. Жар, исходящий от священного талисмана, все увеличивался, но энергии от него больше не прибывало.

Кто-то сзади резко толкнул ее в спину. Она еще успела обернуться и заметить, что Хэмил отдал конец веревки солдату, и тот пинками погнал ее вперед. Наконец, чьи-то сильные руки схватили ее за предплечья и впихнули в оглушающую непроглядную тьму.

Кадия упала лицом вниз, не в состоянии не только встать, но даже шевельнуться. Ни единого лучика, ни капли дневного света не проникало сюда — в пространство, которое располагалось за воротами и охранялось изваяниями синдон.

Принцесса открыла рот — ей не хватало воздуха, однако через несколько минут, надышавшись прохладным свежим ветерком, обдувавшим лицо, она ощутила, что чувство унизительной беспомощности, испытанное ею среди толпы этих грязных, заросших оборванцев, которых только в насмешку можно было назвать армией, внезапно рассеялось. У нее стало легко и спокойно на душе. Словно связанные затекшие руки, петля на шее были не более чем досадными помехами, пустяками, на которые не стоило обращать внимание. Она ловко перекатилась на спину, попыталась встать. С первого раза не получилось — мешал меч. В конце концов, изогнувшись всем телом, она сумела подняться на ноги. Тьма вокруг стояла кромешная — ни единого проблеска, искорки. И тишина такая же — гулкая, непроницаемая… Однако страха ни перед тьмой, ни перед безмолвием не было. Он улетучился сам по себе — она стала сильным свободным человеком.

Девушка сделала несколько шагов вперед, непроизвольно отвела назад плечи — постаралась одной лопаткой достать другую. В тот же миг меч выскользнул из-под ремней и упал возле ее ног. Она даже вздрогнула от неожиданности, сначала не поверив самой себе, — руки ее оказались свободными. Разрезанные ремни съехали на колени. Кадия освободилась от них, торопливо скинула петлю с шеи. На всякий случай пощупала, что творится под ногами. Пальцы нащупали ровную твердую поверхность — какие-то песчинки, мелкие камешки, по-видимому, занесенные из внешнего мира. Но чем дальше во тьму, тем поверхность становилась более скользкой, и неожиданно она против воли поехала вперед, едва успев выставить затекшую руку.

Наконец она заметила проблеск света — прямо возле себя. Это светился амулет. Она достала его из-под одежды, и янтарная капелька тускло загорелась во мраке. Лучи его едва расталкивали тьму, но и этого света хватило, чтобы внимательно смотреть под ноги и шагать более уверенно. Усталости как не бывало, тело наполнилось энергичной легкостью, ноги ступали словно сами собой. Скоро она услышала звонкое журчание струящейся воды и тотчас повернула в ту сторону. Принцесса сильно настрадалась от жажды.

Руки постепенно оживали. Кадия осторожно подвигала сначала одной, потом, перехватив меч, другой, кровь быстрее побежала по жилам, она почувствовала неприятное пощипывание в оживающих пальцах, а в следующий момент — сильный удар по ребрам. В тусклом свете волшебного амулета принцесса разглядела носок сапога. От удивления она зажмурилась, потом открыла глаза — темнота вокруг нее сменилась серой покачивающейся мутью.

— Ну и упрямая эта сучка, генерал.

Три неясные фигуры обступили ее. Руки вновь оказались связанными. Она лежала в пыли, меч совсем рядом, но добраться до рукояти было невозможно.

— Как вы думаете, сколько король заплатит за ее голову?

Вопрос этот задал арбалетчик, стоявший справа от нее, — один из тех, кому Хэмил приказал стрелять в туманную завесу ворот.

— Это спасло бы нас от многих бед, — заключил он.

— Возможно, ты и прав, парень. Но эта шлюха может еще пригодиться. К тому же я не думаю, что Орогастуса устроит ее голова, а уж с кем-кем, но с ним я ссориться не хочу.

— Она знает, как выбраться отсюда?

— Может, знает, а может, и нет. В любом случае мы сможем использовать ее, чтобы проверять все опасные места. Ну и принцесса — ха-ха! Она сейчас больше похожа на проститутку, что сшивались возле нашего барака в Койве, или того хуже. Смотрите-ка, зашевелилась.

Кадию поставили на ноги — она кое-как пришла в себя. Неожиданно обнаружила, что сжимает в кулаке рукоять меча. Тупо удивилась, почему ей позволили взяться за оружие, потом так же смутно родилось объяснение: они не то что отобрать — прикоснуться к нему боятся.