Но этот разговор состоится потом, в мой второй приезд в Вермонт. А сейчас… Открывается дверь, входит Солженицын, в руках маленький листочек с карандашными заметками… Что-то невесел – оказывается, слушал радио из Москвы… Садится напротив, рассказывает, сверяясь с конспектом, новости – что произошло за последние сутки на Родине…
Я еще тогда, в первый свой приезд, был поражен его осведомленностью обо всем, что происходит в России. Я, живущий в столице, каждый день открывающий газеты, слушающий радио, смотрящий телевизор, более того – путешествующий по стране (чуть ли не раз в неделю у меня командировка), не знаю и половины того, что знает этот человек, отвергнутый родиной 18 лет назад.
Потом мы ели приготовленный Екатериной Фердинандовной обед, скорее, даже ужин – было пять-шесть часов, стемнело. Очень простая и вкусная русская пища. Только водка датская – русской-то в Вермонте нет. Выпили, конечно, по рюмочке. Поздно вечером мы сидели с Наташей на кухне, принимали то, что у них на западе называется дижестивом. Александр Исаевич ушел к себе, в кабинете зажегся свет.
– Он что, работает еще?
– Уже нет… Готовится к работе: составляет план, делает выписки. Читает…
Утром я спросил его: в чем секрет такой работоспособности? Работать по двенадцать – четырнадцать часов в день, ежедневно, без праздников, без выходных…
– Сон, – ответил Александр Исаевич. – Только сон. Я хорошо высыпаюсь…
Я заметил: вечером он даже чай не пьет. Кипяток, крутой кипяток – в стакане с подстаканником – как чай. В одиннадцать уже в постели. С книжкой… В семь встает, в восемь – уже за рабочим столом.
Показал мне Александр Исаевич и свою «дачу».
Под крутым склоном, метрах в ста от дома, бьет родничок; даже образовалось небольшое озерцо. На берегу его стоит старый сарай, что-то типа дровяника. В этом сарайчике Александр Исаевич оборудовал лежанку, сколотил стол около воды – за ним и работал все лето, даже обедать не поднимался; по утрам купался в студеной воде… Это называлось «съехать на дачу».
– Однажды сижу работаю… Вдруг вижу: из кустов вышли две собаки. Странные такие собаки… Пригляделся – волки!
– И что, больше уже не сидели там?
– Нет, продолжал работать, только пистолет с собой брал…