Чинька-Чинька

Появились утки. Они тянулись над рекой мелкими стайками. Издали, завидя охотника, отворачивали в сторону. Я за ружье и не брался, чего уж трепыхаться! Пусть их летят…

Ветер усиливался не по часам, а по минутам. Он стал еще более холодным, тек мощным потоком, будто огромный природный горн выдувал последние остатки осеннего тепла. Полуснег-полудождь вдруг зашлепал по лужам, наполняя их белесой кашей. Коченели пальцы на холодеющей стали ружья, но я не уходил. Тому была причина. Я не думал задерживаться на охоте и не захватил продуктов. У нас с Чинькой оставалась булка хлеба и один пакетик крупяного супчика. Осенние циклоны имеют дурную привычку — полоскать от трех до четырех дней кряду. Мы не Робинзоны, и здесь не вечнозеленый остров с фруктами и овощами. Если не добудем уток, придется поститься.

Почти под самый финал угасающего дня мне повезло. Утки низко летели над землей. Им мешал ветер, и они уже не обращали внимания на меня и Чиньку. Я несколько раз выстрелил почти в темное небо, не целясь. Чинька принес трофеи, и мы засобирались, чтобы спрятаться от непогоды. Харчи нам были обеспечены, теперь можно перебраться в домик косарей.

Утро следующего дня было таким же мрачным. Если бы не часы на руке, то я бы не угадал, сколько времени. Ветер как будто немного стих, а может быть, мы просто привыкли к нему, и мне казалось, что вполне можно добраться до своего берега. Отстояв зорьку, которая была менее удачной, чем вчерашняя вечерка, я засобирался в путь. Забросил в лодку поклажу, вычерпал дождевую воду из отсеков и огляделся — все ли взял? Чинька сидел в домике на куче сена и внимательно наблюдал за мной.

— Что это такое? — удивленно спросил я. — Ты хочешь остаться здесь?.. Утятина понравилась? А ну, живо в лодку!

Я схватил его за ошейник, доволок до лодки, закинул на место. Затем влез сам и попытался оттолкнуться от берега. Ветер был прижимной, и сделать это оказалось не просто. Весло глубоко уходило в илистое дно и увязало. Пока его выдернешь, лодку снова прибьет к берегу. «Ситом воду я качала, начинай-ка все сначала». Я натужился, изловчился и, отогнав лодку, бросил якорь, чтобы спокойно завести мотор. Чинька недовольно косился на меня и увертывался от брызг. Вдруг — то ли ему надоели брызги, то ли моя возня с лодкой — он перемахнул через борт и поплыл к домику.

— Чинька, стой!.. Назад! — крикнул я. Но он и не подумал возвращаться. Вылез на берег, стряхнул с себя воду, открыл лапами дверь и скрылся в домике. Ветер захлопнул ее за ним.

Я и без того колебался: ехать домой или еще денек отсидеться? Погода для прогулок по морю совсем неподходящая. Вот даже в речке упругая рябь хлещется в берега, отороченные белой пеной. Может, Чинька прав, не стоит рисковать?.. Я вытянул якорь, дал ветру возможность поработать и очутился на берегу. Вытащив лодку повыше, чтобы ее не унесло, если сменится ветер, я отправился готовить обед.

Домой мы собрались в воскресенье вечером. Шторм утихал, порывы ветра сделались слабее, волнишки поубавились. Однако, несмотря на относительную тишь, я не пошел через залив напрямик. Я раньше попадал в такую свистопляску и поэтому направился вдоль берега, как бы в обход. Я знаю Амурский залив, знаю, что в самом его центре есть место между двумя островками-коврижками, где волны в сильный шторм беснуются, сталкиваются, опрокидывают друг дружку, и горе лодчонке, попавшей в это пекло. По-нашему это — круговерть. Увертливая, легкая лодка может благополучно выскользнуть оттуда, только бы не отказал мотор… Но опасность поджидала нас и на выбранном мною легком пути.

Удачно проскочили две небольшие банки, замеченные издали. Впереди оставалась длинная гряда ракушечника, одним концом упирающаяся в берег Шмидтовки, а другим выходящая на широкую, открытую воду. Ее не миновать. И вскоре я замечаю издали белые хаотичные бурунчики под нею. Подвожу лодку вплотную и иду вдоль банки. Вот накатывает крутой вал, взлетаю на него, разворачиваю лодку поперек отмели и даю полный газ. Лодка послушно разгоняется на гребне волны и с нею вместе переносится над острыми ракушками…

До полуострова Де-Фриз мы дошли более-менее нормально. Теперь нам предстояло двигаться по волне и ветру, а это значит, что идти будет еще труднее. Лодка идет рывками: то теряя скорость, то летя вперед. Она обгоняет волну, взлетает на нее и падает в огромную яму носом вниз. На какое-то мгновение испытываем ощущение невесомости. Чинька стоит на заднем сиденье и с трудом удерживается на ногах. И тут скорость, которая только что была помощником, превращается в неприятеля. Лодка зарывается в воду и останавливается, как автомобиль, наехавший на препятствие. А на корму наваливается очередная волна и глушит мотор.