Чингиз-наме

И да пребудут молитвы чистые и признания могущества [его] искренние над тем желанным и возлюбленным Бессмертного Мухаммадом, посланником Аллаха, — да благословит его Аллах и да приветствует, — благородная персона и изящный элемент которого были целью творения Вселенной и Адама, подобно тому как сказал Аллах Всевышний: “Когда б не ты, не создал я небеса и реки. Ты вместилище светила двух миров. Этот мир и мир тот создал я из любви к тебе”, — а также над родом его и личными сподвижниками его, каждый из которых был на пути ведения к истине звездою доказательства и свечою светлою, подобно тому как сказал Аллах Всевышний: “Мои сподвижники как звезды, так как они вели и направляли вас”, — и над прочими мухаджирами[187] и ансарами[188] и таби'ями[189], праведными и благими, до дня страшного суда.

А после восхваления господа и прославления посланника /36б/, да будет ведомо обладателям разума, что этот презренный бедняк Утемиш-хаджи ибн Маулана Мухаммад Дости — [один из числа] родившихся в доме сыновей рабов и давних слуг царевича, [сына] покойного, властелина, хазрата хакана Йадгар-хана[190]. В то время я находился на службе у хазрата величайшего султана и великодушнейшего хана, по милости владыки-щедрого подателя почившего в бозе, Абу-л-Мансур Ильбарс-бахатир-хана[191] — да упокоит Аллах прах его и да сделает рай его обителью! Так как они были потомком Чингизхана, а я был взращен благодаря благодеяниям этой династии, то я желал знать надлежащим образом, кто из потомков Чингизхана становился ханом, после того как кто-то был ханом в вилайете этого Дашт[-и Кыпчака][192], и затем до какого времени и в каком порядке кто пребывал ханом, и какого рода войны, и какого рода столкновения происходили между ними, — все это я [желал] знать надлежащим образом. В хрониках, которые я видел, записаны имена [лишь] меньшей части их, и все. Благодаря чему и при каких обстоятельствах становились они ханами, упомянуто не было и не были упомянуты даже имена большей части их. Так как у меня было стремление надлежащим образом знать об их обстоятельствах, то по этой причине именно направлялся я непременно к [любому] человеку, о котором говорили, что такой-то хорошо знает предания, и устанавливал истину и вызнавал у него, и, взвесив на весах разума, приемлемое сохранял в памяти, а неприемлемое отвергал. Так получилось, что когда на любом собрании заходила речь о давних государях и возникало затруднение, то стали приходить и вызнавать и устанавливать истину у нас, бедняка. И благодаря этим собраниям стал я известен. Все.

В то время высокому хазрату, хану, /37а/ прибежищу страны тени Аллаха, предводителю султанов веры и льву на арене поля боя, царственному владетелю трона халифского достоинства и Рустаму ристалища отваги, который каждодневно — Рустам, [сын] Дастана, на поле битвы, пристанищу султанов, [великодушному], как река Сыр[193], Иш-султану — да пребудет он пока стоит мир, благословенная персона которого — рудник щедрости и великодушия и источник благодеяний, — да увековечит Аллах Всевышний его царствие и да укрепит его правление, стало желательно [выяснить] положение и обстоятельства огланов, [потомков] Йочи-хана[194], и кто после кого по порядку становился из них ханом, и вплоть до настоящего времени каким образом и при каких обстоятельствах какого рода войны и какого рода столкновения происходили между ними, возникло [у него] страстное желание все это выяснить и сохранить у себя в памяти; по этой причине он призвал [к себе] этого презренного бедняка и, проявив такие милость и милосердие, спрашивал об их положении и обстоятельствах. Так как рассказов было много, они увидели, что на слух невозможно овладеть [ими]. В конце концов они повелели: “Запишите для меня эти рассказы”. Так как [я], бедняк, был [из числа] сыновей их рабов, то не смог ослушаться их приказа и невольно нашел необходимым [исполнить] этот приказ относительно написания, [ведь] подневольный — не повинен!

Одним словом, цель этого предуведомления в просьбе этого презренного, чтобы [и] святые, и великие, и малые, и друзья, прочитавшие и прослушавшие это писание, эти слова, этот рассказ, которые занесены в это писание, [а их] нет ни в каком дафтаре, ни в каких-либо хрониках, все это записал я со слов, /37б/ [а] известно, что большинство услышанных рассказов передают неточно, — если случилась вдруг в нем ошибка или описка, то пусть они устранят описку и исправят ошибку, [а] еще, если признают они эту мою, бедняка, работу [выполненной в соответствии с указанием, что] подневольный — не повинен, да не сгинет она пред Аллахом. Поистине, Аллах не губит награды добродеющих.[195]

[Глава первая] НАЧАЛО ПОВЕСТВОВАНИЯ О ЧИНГИЗХАНЕ