Чингиз-наме

Казалось бы, произошла демократизация общественного строя ногаев. Но это было не так. Сущность власти Едыгея и его потомков аналогична сущности власти Чингиза до провозглашения его ханом (каганом). В Ногайской Орде, таким образом, обнаружилось движение вспять, к более архаичным формам организации власти. Причины — в истории Золотой Орды и самих ногаев. Ногайская Орда по сравнению с Золотой Ордой была более отсталым образованием. В ней, например, почти не было городов. В сознании господствующих слоев ногайского общества эти перемены отразились превратным образом, они осознавались как возврат к “золотому веку степной вольницы”, как восстановление основ родоплеменного строя, “нарушенных” предшествующими этапами исторического развития, протекавшими под знаком чингизизма. В действительности, однако, эти явления знаменовали возврат к более консервативным социально-экономическим отношениям, отношениям господства-подчинения, устраивавшим ту часть господствующих слоев, которая ориентировалась на кочевой образ жизни в степях и была противницей городской ориентации. Ногайская Орда была самым “кочевым” из кочевых образований Дашт-и Кыпчака. Идеологическое выражение последняя традиция получила в эпосе так называемого “ногайлинского” цикла.

Введение вышеупоминавшихся терминов не было словесной игрой. В формировании этой терминологической системы отразились процессы долгой борьбы против чингизизма, его поражения и формирования новой идеологии, на основе коренных идейно-психологических сдвигов в сознании ногайского общества. Эту новую идеологию и мировоззрение можно назвать “едыгеизмом”. Это был очередной степной идеологический и мировоззренческий переворот типа все того же “чингизизма” или “огузизма”.

Отталкиваясь от рассмотрения этимологии названий орд и некоторых аспектов их истории, мы хотели показать, что возникновение, развитие и исчезновение таких орд — это не просто история бесконечных и бессмысленных войн, растрачивавших людские, материальные и культурные ресурсы, но и история родов, племен, этносов, история с закономерностями, общими для всех народов, но в то же время и конкретная, специфическая. Часть этих этносов продолжает существовать в народностях и нациях нашей страны. Это была история людей!

Мы хотели также показать, что за внешней стороной истории степных народов находится внутренняя, история идеологии и мировоззрения. Если степные идеологические и мировоззренческие перевороты и были стадиально однотипными явлениями, то каждый из них был все-таки конкретным и своеобразным. Изучение этой “внутренней” истории поможет более глубоко понять смысл исторического прошлого бывших кочевников, понять изменения материального порядка, сопровождавшиеся этапом перестройки духовного порядка.

Одновременно на примерах из истории отдельных орд мы хотели показать и некоторые специфические и конкретные особенности протекания общего исторического процесса в степях.

ПЕРЕХОД ВЛАСТИ К ПЛЕМЕННЫМ БИЯМ И НЕИЗВЕСТНОЙ ДИНАСТИИ ТУКАТИМУРИДОВ В КАЗАХСКИХ СТЕПЯХ В XIV В.

(К ПРОБЛЕМЕ ВОСТОЧНЫХ ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКОВ, СТЕПНОЙ УСТНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ И ПРЕДЫСТОРИИ КАЗАХСКОГО ХАНСТВА)

Наша цель — описать некоторые события истории Казахских степей XIV в., а также показать на этом примере, сколь многое еще предстоит выяснить в истории средневекового Казахстана. В связи с этим ставятся некоторые вопросы прикладного и теоретического источниковедения.

В XIV в. в Восточном Дашт-и Кыпчаке установилась власть племенных биев, а затем особой династии ханов — потомков Тука-Тимура, 13-го сына Джучи. Искаженные имена этих ханов зафиксированы в сочинениях тимуридской и некоторых других историографии. Но в них не содержатся сведения о том, что это была особая династия, не выяснены ее происхождение, причины исчезновения. О возвышении же биев не упоминается совсем.

В результате многолетнего изучения из восточных письменных источников нами выведена особая классификационная группа, данные которой позволяют решить вышеуказанную проблему. К ней мы относим сочинения, донесшие до нас степную устную историографию Золотой Орды и государств, возникших после ее распада. Здесь мы используем термин “устная историография” для обозначения устного исторического знания кочевников Дашт-и Кыпчака[132].

К таким источникам мы относим “Таварих-и гузида-йи нусрат-наме” предположительно Мухаммад-Шайбани-хана (начало XVI в., Средняя Азия), “Чингиз-наме” Утемиша-хаджи (XVI в., г. Хива), “Сборник летописей” Джалаира Кадыр-Али-бия (XVII в., г. Касимов), “Шаджара-йи таракима” и “Шаджара-йи турк ва могул” Абу-л-Гази (XVII в., г. Хива) и др.