Чингисхан. Пядь земли

Ждал, пока Дариураш прекратит недоумевать от тупости остготской тактики, перестанет искать подвох, придёт к мысли, что это просто остготы такие тупые, что с них взять, а затем начнёт обращаться с ними как с тупыми.

Потребовалось десять с лишним минут, прежде чем гуннский полководец выработал какое-то мнение о ситуации. И, к детскому восторгу Эйриха, Дариураш посчитал, что имеет дело с тупыми варварами, которые даже тупее тех варваров, что пытались договориться с гуннами о мире.

Все гуннские и сарматские всадники, исключая конных лучников, одновременно тронулись по дуге, на фланговый обход.

Но чутьё на опасность у гунна было, поэтому он отправил в лобовую атаку дополнительных воинов из резерва.

Массы людей обменивались тычками копий, перестреливались из луков, вопили и рычали. Там, почти в двухстах шагах впереди, идёт настоящая схватка, но кульминация произойдёт не там.

Всадники на обоих флангах выстроились в ударный порядок, причём почти одновременно друг с другом, после чего, после сигнала рога, тронулись в атаку. А войска из гуннского резерва уже приблизились к зоне поражения лучников.

— Ветер?! — крикнул Эйрих вниз.

— Всё так же дует на восток! — ответил Альбоина.

— Точно?! — переспросил Эйрих.

— Точно-точно! — ответила дева щита. — Четыре человека проверяют!

— Тогда начнём… — вздохнул Эйрих, встал и вскинул заранее приготовленный лук.

Из кувшинчика с угольком он поджёг паклю на стреле, прицелился и произвёл выстрел.

Стрела взметнулась в небеса, после чего рухнула в поле где-то за войсками из гуннского резерва. Это был сигнал к действию.

Около пятисот лучников выпустили огненные стрелы по известным им местам. Кое-где сразу же полыхнуло, а где-то потребовались дополнительные залпы.

Громовой камень, смешанный с серой, углём и иудейской смолой, загорался со вспышкой и хлопком, раскидывая вокруг куски взявшейся огнём пропитанной особым маслом, на основе громового камня, ткани.

И всё больше мест поджига, всё больше дыма…

Спустя минуты, когда вражеские всадники уже вот-вот должны были ударить по неподвижным остготским флангам, собственные воины стали невидимыми для Дариураша. Он не видел, что происходит, поэтому от его команд теперь будет больше вреда, чем пользы. И возникающие проблемы будут вынуждены решать тысячники на местах. А это уже нечестно, потому что они, даже все вместе взятые, не ровня Эйриху.

А вот с кавалерией получилось не так зрелищно, но зато предельно эффективно.

Эйрих вычитал этот приём у Вегеция, который вспоминал о нём как о чём-то сомнительном и неоднозначном, а также очень ситуативном.

Вся тактическая хитрость заключалась в поднимаемых острых кольях. До этого они были спрятаны в снегу, но теперь оказались поднятыми и готовыми встречать новых гостей.

Также фланги подняли из-под снега ланцеи и похожие на них копья, ощетинившись колючим ежом. И это значило, что фланги теперь непреодолимы, а бить надо было в лоб, там хоть какие-то шансы.

С хрустом и конским ржанием всадники врезались в выставленные колья и копья, оставив на них все передние ряды.

— Всё идёт по плану, — с удовлетворением произнёс Эйрих.

Дым, как и рассчитывал Эйрих, пошёл в сторону востока, то есть к гуннам.

«Даже такие мелочи надо учитывать», — подумал мальчик. — «Дым — яд, который не разбирает своих и чужих».

Единственным минусом наведения плохого обзора противнику было наведение плохого обзора и Эйриху тоже.

А потом в ход вступили две сотни спрятанных в снежных укрытиях людей, вышедших прямо в тыл атакующих всадников. В руках тайных воинов были острые топоры, а сами эти воины являлись самыми отбитыми представителями остготов. Их задача разделить кавалерию на две части, а затем смотреть, как остальные будут спокойно колоть её копьями и баграми.

И у них всё получилось! В продавленный разрыв влились другие остготские воины и начали расширять его и стремительно понижать шансы на объединение подразделения воедино.

Кашля слышно не было, но Эйрих был уверен, что, как только дым дойдёт до резерва, то сразу начнёт выводить воинов из строя.

— Лихо ты! — одобрительно усмехнулся Зевта, видящий то же, что и Эйрих.

Кто-то из вандалов и визиготов увидел, что что-то идёт не так и не видно собственного войска, но поделать с этим ничего было нельзя.

Кавалерию, изрядно попортившую себе кровь столкновением с подъёмными кольями, уже добивали, одинаково безжалостно рубя и лошадей, и наездников.

— После того, как дым рассеется, нам останется уповать лишь на собственные силы, без хитростей и уловок, — предупредил отца Эйрих. — Пока же наслаждайся зрелищем убийства твоих врагов…

Глава двадцать вторая Остготская удача

/9 декабря 408 года нашей эры, провинция Паннония/

— … а потайные сотни потеряли половину воинов! — продолжал доклад Аравиг. — Общие потери войска пока не установили, но мы посчитаем!