Чингисхан. Пядь земли

— Да! — загорелся идеей уже слегка поплывший Зевта. — Кто-нибудь, принесите мишень!

Соломенная мишень была доставлена, а Эйрих приготовился стрелять.

Пусть стрелы чужие и не проверенные, пусть лук совершенно новый, но расстояние от одного конца зала до другого не более ста пятидесяти шагов, поэтому попасть будет несложно.

Первый выстрел.

Стрела пошла чуть левее, но всё равно попала в мишень, пусть и не в центр. Восторженный многоголосый рёв сопроводил этот выстрел.

Второй выстрел.

Стрела воткнулась гораздо ближе к центру. Снова восторженный рёв.

Третий выстрел.

Стрела вошла ровно в центр, но тут Эйриху больше повезло, потому что после спуска тетивы он был почти уверен, что промахнётся. Видимо, стрелу вёл сам Тенгри.

— Великолепный лук, рейкс, — произнёс Эйрих.

— К такому луку нужен стрелок не хуже, — усмехнулся Руа. — Я рад, что отдал его в умелые руки, а то было бы обидно.

— Ещё раз благодарю тебя, — кивнул ему Эйрих. — Альвомир, подойди ко мне.

Гигант встал из-за стола, где его остался ждать почти полностью уничтоженный перепел, после чего подошёл к Эйриху.

— Такие щедрые дары не должны остаться без ответных даров, — произнёс мальчик.

Альвомир был у него ходячим хранилищем ценностей, потому что все знают, что гигант очень ответственный и не теряет порученных вещей.

Эйрих вытащил из переданной ему котомки шкатулку с особыми ценностями, нажитыми в ходе грабежей и обменов. Внутри лежали по-настоящему дорогие украшения, которыми не стыдно одарить даже римского императора.

— Менее ценно, чем твой дар, Руа, — сказал Эйрих, вытаскивая золотую диадему с бриллиантами. — Но оценщик сказал, что всего его состояния не хватит, чтобы покрыть половину стоимости этой диадемы.

Оценщик был не самым богатым человеком в Константинополе, это было видно по одежде, но Эйрих упомянул его слова лишь для красного словца.

— Красиво… — провёл Руа рукой по драгоценным камням на диадеме, после чего покрутил украшение на факельном свету. — Подарю своей старшей жене. Благодарю тебя, Эйрих, который действительно Щедрый, ха-ха!

Далее Эйрих подошёл к отцу и вручил ему всю шкатулку. Там были перстни с бриллиантами и рубинами, несколько золотых цепочек мастерской работы ювелира, с каменьями и без, а также пара статуэток из нефрита, с изумрудной инкрустацией.

— Даже близко не равно тому, что ты мне подарил, отец, — произнёс мальчик. — Но прими как дар.

Зевта лишь кивнул с улыбкой.

— Раз уж мы закончили с дарами, то давайте уже продолжать празднование! — вновь выступил отец Григорий. — Сигумир, Торисмуд, Курфин, Дропаней, остальные почтенные сенаторы, не давайте своим кубкам слишком долго мокнуть! Молодёжь, налегай!

Веселье приняло новый оборот, но Эйрих не налегал на вино, предпочитая больше слушать.

И его тактика воздалась щедрыми плодами, потому что он сумел, кивая в такт словам почти невменяемого от браги отца, услышать интересный разговор.

Дропаней, с раскрасневшимся от крепкого вина лицом, толковал с Сигумиром, как всегда, о политике.

Разговор этот касался племени гепидов, точнее четырёх небольших родов, чувствующих себя неуютно под пятой визиготов, в свою очередь находящихся под властью гуннов. Формально они подчинялись гуннам, но фактически ими заведовали визиготы, много потерявшие в битве против остготов. И речь не только о людских потерях, но и потерях репутационных.

Вот, собственно, эти гепидские роды хотят уйти из-под власти визиготов, но уходить в пустоту страшно, поэтому к Дропанею поступило их совместное предложение влиться в Улус остготов, с представительством в Сенате, разумеется.

Дропаней собирается, через второго консула Балдвина, заявить инициативу, касающуюся этого самого присоединения гепидских родов. Эйриха это уже не коснётся, он скоро в поход, но знать о таких вещах полезно. Это свидетельство того, что их строй приемлем не только для самих остготов, но и для соседних племён.

«Возможно, в будущем будут новые роды, желающие присоединиться — необязательно воевать, чтобы стать больше и сильнее», — извлёк из этого диалога мысль Эйрих.

/6 марта 409 года нашей эры, провинция Венетия и Истрия, близ города Аквилея/

Почти полторы декады они движутся по территории Италии. Римляне почти не оказывают сопротивления, их хватает лишь на мелкие стычки, потому что лимитанские легионы ещё не восстановились после прошлогоднего вторжения визиготов, а федераты давно уже бежали или присоединились к Алариху.

«Защищаешь свою землю чужими воинами — не защищаешь никак», — подумал Эйрих, стоящий на холме с видом на город.

Передовые разъезды постоянно сообщают о спешно покинутых селениях и городках, где нет ничего ценного. Римские власти эвакуируют всех, кого могут, заблаговременно, потому никаких успешных налётов почти не случается. Лишь несколько раз передовым дозорам удавалось наткнуться на уже эвакуируемые поселения, что принесло некоторый доход, но, пока что, Эйрих действовал себе в убыток.

«Одно хорошо — большей части воинов не нужно платить», — мысленно вздохнул Эйрих.