Чингисхан

Тогда Ань-Цюань, правитель Си Ся, направил посольство к чжурчжэням – племенам тунгусского происхождения, входившим в государство Цзинь. Он справедливо полагал, что у его народа и государства Цзинь есть общие интересы в борьбе с монголами. Было очевидно, что, разгромив тангутов, Чингисхан двинет войска на чжурчжэней, тем более, что их владыка, Вэй-шао, недавно жестоко оскорбил монгольского императора: он потребовал у него выслушать указ о своем приходе к власти на коленях. В ответ Чингисхан демонстративно плюнул в сторону государства Цзинь. Получив послание от тангутского правителя, Вэй-шао поступил крайне недальновидно: он грубо ответил послам: «Моему государству выгодно, когда его враги нападают друг на друга. О чем же беспокоиться?» Однако Вэй-шао жестоко просчитался. Он действительно оказался следующей жертвой ненасытного Завоевателя.

Между тем тангутам все-таки удалось спастись, можно сказать, что чудом сработал принцип бумеранга: воздвигнутая пленниками плотина прорвалась, и вода затопила уже теперь монгольский лагерь. Армия Чингисхана вынуждена была снять осаду, а хан начал мирные переговоры. Он выдвинул условие, при котором тангутское войско должно было помочь ему в войне с чжурчжэнями. Несмотря на почти безвыходное положение, Ань-Цюань отказался принять участие в походе под предлогом того, что тангуты – народ оседлый, не привыкший к передвижению на большие расстояния. Вместо военной помощи он дал Чингисхану богатую дань – верблюдами, сукном и охотничьими соколами. Но самым ценным подарком стала его дочь, принцесса Чахэ, которую Ань-Цюань отдал в жены монгольскому императору.

Походы Чингисхана на тангутское государство явились его первыми большими военными победами за пределами монгольских степей. Они возвысили его в глазах соседних народов. А будущим его противникам пришлось о многом задуматься.

Схватка с шаманом

Однако планируемый Чингисханом поход на чжурчжэней пришлось на время отложить. Причиной тому стали события, происшедшие в монгольской верхушке. И связаны они были с поведением шамана Кокочу, который слыл наиболее могущественным волхвом своего времени и края. Великий хан не очень-то верил в оккультные дарования Кокочу, но считался с тем влиянием, которое тот оказывал на монгольский народ и аристократию. Между Чингисханом и Кокочу даже были родственные связи: вдова Оэлун вступила в брак с отцом шамана – Мунликом. Во время проведения великого курултая Кокочу освящал избрание Чингисхана императором. Готовя его к этому торжественному событию, шаман внушал ему: «Бог повелел, чтобы ты был государем мира!» Выступая на курултае, Чингисхан подчеркнул, что верит в свою божественную миссию на земле и в великую будущность своего родного монгольского народа.

Однако после возвышения Чингисхана надменный Кокочу возомнил себя равным ему и стал вмешиваться во все государственные дела. Вероятно, он все больше подумывал о собственном господстве над монголами и из духовного вдохновителя императора превратился со временем в его соперника. Шансы для получения верховной власти в стране у Кокочу были: он пользовался среди соплеменников большим уважением, а у многих вызывал суеверный ужас из-за своих неординарных способностей. Так, в большой мороз шаман мог сесть на лед, и тот начинал таять, окутывая его фигуру клубами пара. Ходили даже слухи, будто он на своей серой в яблоках лошади летал на небо для беседы с Богом, за что получил у монголов титул Небеснейший. Претендуя на первенство среди монголов, Кокочу начал плести интриги и чуть не погубил младшего брата Чингисхана, Хасара, оговорив его перед ханом. Спасло принца только вмешательство старой Оэлун.

Проницательный Чингисхан все же разгадал намерения соперника, но открыто расправиться с ним не решался. Для обвинения шамана нужны были веские доказательства и повод. И повод этот вскоре нашелся. У младшего брата Чингисхана Отчигина произошла ссора с Кокочу. Император разрешил ему поступить с шаманом по своему усмотрению – он не сомневался, что брат попытается отомстить обидчику. Так и произошло. Спрятав трех сильных воинов у входа в юрту Чингисхана, Отчигин дождался, когда Кокочу бесцеремонно сядет на почетное императорское место. Он схватил шамана за шиворот. Вошедший Чингисхан приказал обоим выйти из юрты, чтобы померяться силами во дворе. А там нукеры Отчигина мгновенно переломили Кокочу хребет. Так монгольский правитель расправился с человеком, угрожавшим его единовластию.

Избавившись от соперника, император вернулся к подготовке похода на чжурчжэней. Он мечтал наказать спесивого Вэй-шао, который насмешливо говорил монголам: «Наше государство подобно морю, а ваше – горстке песка. Разве вы можете покорить нас?» Чингисхан не заставил себя долго ждать с ответом и уже весной 1211 года вторгся на территорию государства Цзинь.

На подступах к Китаю