Четырнадцать

Чего?! Малка же не самоубийца. До рифа метров триста, а за ним – огромные волнищи! И раньше бы не поплыла, не то что сейчас – после такого-то перерыва.

«Не зарекайся. Просто говорю: если заплывешь, одна я тебе не помогу».

Малка передернулась и взяла себя за локти. И куда опять ее воображение понесло? Вечно так бывает: придуманные герои не слушаются создателя и начинают творить что-то свое. Только что была просто забавная сказка, чтобы отвлечься от грустных мыслей, и вдруг Богиня заговорила уж очень по-настоящему и очень зловеще. Но в то же время Малка никак не могла представить, с чего ей взбредет в голову плыть в темноте за риф, если она, конечно, будет в своем уме…

– Только я завтра хочу быть нормальной, в сознании, – предупредила она на всякий случай.

«Будешь нормальной, – прошипело над океаном. Огромная фигура Богини начала выцветать и растворяться, сливаясь с почти невидимой рябью. – Спи. И жди свой подарок. А я буду ждать свой».

3. Утро. Нана

Утром Малку в виде исключения разбудил не визг бурундуков, а грохот салюта. Где-то совсем неподалеку на территории отеля запускали ракеты, и балконное стекло отзывалось низким вибрирующим звуком. Местный Новый год начался, а с ним и день рождения… Малка села в постели, откинула простыню и внимательно осмотрела свои худые загорелые ноги, а потом – шелушащиеся от загара руки, пытаясь почувствовать себя четырнадцатилетней и уловить ощущение взрослости. Но чувствовала она себя, наоборот, как-то легче и младше, чем в последнее время.

Поздравительных сообщений никто не прислал, мама почему-то не звонила, а папа спал, натянув простыню на голову. Малка сначала удивилась, а потом посмотрела на время и увидела полвосьмого утра. Тут же смутно, как сон, вспомнился вчерашний «разговор» с Богиней Океана, которая разрешила ей сегодня войти в воду… Чепуха, конечно, выдумки для самоуспокоения, как говорит мама, но ведь можно и попробовать…

Непривычно-радостное настроение все еще держалось, и к нему прибавилась уверенность, что сегодня, четырнадцатого числа, в двойной праздник, когда ей исполнилось 14, а на Шри-Ланке сменился год, будет действительно необычный день. Малка тихонько оделась, выкопав из комка вещей очередное «фирменное» платье, прямое и короткое, с синим верхом и светло-зеленой юбкой, нахлобучила плетенную из травы шляпу, которая была немного великовата, схватила сумку с масками и полотенцами и вышла из номера.

На территории отеля, несмотря на ранний час, было очень оживленно. На аккуратно подстриженной траве появились домики-беседки, в которых виднелись баночки и котелки с какой-то едой; у низенького забора, отделяющего территорию от океана, толпа работников отеля с громким хохотом взрывала очередную петарду; активная ланкийка в фиолетовом сари, с белым цветком в распущенных волосах (эти цветы росли на деревьях вдоль отеля и падали после каждого ночного дождя), возилась с микрофоном и запакованными в пленку от соли огромными колонками, проверяя звук. Несколько больших семей, ланкийских и индийских, сидели за столиками под пальмами и оживленно галдели, а под их ногами проносились всполошенные, ничего не понимающие бурундуки.

Малка попыталась побыстрее проскочить все это оживление, но у самого забора ее поймали две улыбающиеся девушки-ланкийки, одна в ярко-желтом, как лимон, вторая – в розовом сари; густые волосы их были переплетены разноцветными лентами и подняты наверх, как у кукол. Улыбаясь белыми зубами с коричневых лиц, они по-английски спросили, не хочет ли мисс поучаствовать в празднике.

– Спасибо, – серьезно сказала Малка, – но мне надо идти купаться. – И она вышла за заборчик, на узкую тропку, идущую по невысокому обрыву над океаном.

Океан сегодня был таким же оживленным, как люди: он сбросил с себя муть и сделался чисто-голубого цвета. На рифе кипела пена, и волны шипели немного громче обычного. Малка хотела было повернуть на правый пляж, тот, где всегда сидела на камнях, но неожиданно попала в текущий по тропе поток радостных местных жителей и волей-неволей потянулась за ними налево. В той стороне она раньше никогда не бывала, но рассудила, что такое количество народу с полотенцами и масками для ныряния не может идти в никуда.

И действительно: тропка провела ее мимо парочки отелей, прошла по краю рощи местных деревьев с круглыми и мясистыми темно-зелеными листьями и вывела на небольшой пляж с белым песком и совершенно тихой, как бассейн, заводью. Ее отсекал от океана длинный риф: за ним вздымалась пена, но, поскольку был отлив, волны не перекатывались через камни.