Четыре всадника информационного апокалипсиса. Краткое пособие по управлению репутацией политика в условиях новой информационной реальности

Пример 1. Скандал в США во время выборов президента в 2012 г. На закрытой встрече со спонсорами кандидат в президенты от Республиканской партии Митт Ромни заявил, что «47 % бездельников никогда за нас не проголосуют». Однако один из присутствующих записал эту фразу на мобильный телефон и передал в СМИ, что очень серьезно ударило по репутации Ромни – на него обрушилось негодование общественности. Ряд наблюдателей отмечали, что эта случайная фраза в итоге стоила ему президентского поста[5].

Пример 2. В США популярен сервис Yick-Yack – он позволяет анонимно переписываться людям, которые находятся в определенной географической точке. Во время встречи кандидата в президенты США от Республиканской партии Теда Круза в одном из американских университетов картинка, которую транслировали телеканалы, была комплиментарна для Круза. Однако переписка студентов с использованием Yick-Yack выявила гораздо более негативные оценки выступления кандидата. В итоге имидж Круза раскритиковали в соцсетях и СМИ.

Отсутствие верифицированных источников и монополии на доставку информации

Мы наблюдаем новое явление, которое можно назвать кризисом верификации: доставкой информации сегодня может заниматься кто угодно и когда угодно, вне зависимости от своей квалификации и не заботясь о подтверждении фактов и проверке источников.

В законодательстве РФ есть попытки навести порядок[6], переместив блогеров из слабо регулируемого интернет-пространства в плоскость СМИ c четким правовым полем. Однако эти попытки легко обойти, а уж что касается мессенджеров, то тут поле борьбы с так называемым dark social только разворачивается – появляются прецеденты уголовного наказания за распространение в них недостоверной информации[7].

В итоге владельцы соцсетей заговорили о необходимости цензурирования новостей. В частности, такого рода подразделения создала соцсеть Facebook. А поскольку ее создатель Марк Цукерберг придерживается либеральных убеждений, то и цензура в Facebook носит выраженный политически ангажированный характер. (К тому, какие формы принимает цензура ХХI века, мы вернемся в Главе 5.)

Нет сомнений, что и в России, и в остальном мире работа в направлении регулирования размещения информации в интернете будет продолжена. Но пока ситуация обстоит именно так – информационное пространство выглядит бескрайним «гуляй-полем».

Еще один феномен новой реальности – доверие к анонимным источникам информации. Примером тому служат каналы мессенджера Telegram. Анонимные авторы, публикующие якобы инсайдерскую информацию, не могут быть верифицированы, однако обрастают сотнями тысяч подписчиков, на них начинают ссылаться СМИ – в итоге они покидают виртуальное пространство и начинают жить в пространстве реальном. Они попадают в мониторинги госструктур, в повестку летучек на телеканалах и, соответственно, постепенно формируют инфополе. Однако авторство, компетентность и адекватность владельца канала по-прежнему остаются тайной. Казалось бы, такая информация не имеет ни веса, ни права на существование. Однако парадокс в том, что в новой информационной реальности анонимность автора – один из способов повышения доверия к транслируемой информации. Для стран с авторитарным или тоталитарным режимом анонимность означает независимость, и успех Telegram в Иране тому подтверждение.