Четыре царства

В каждом из предыдущих трех царств сила зла избирала особый, соответствующий этому царству, способ уничтожения Ам Исраэль. Особое место, отведенное "мудрому сердцу" в эпоху последнего галута, - его причастность к возникновению пятого царства, - показывает, какова суть испытания времен четвертого царства. Прежде всего, оно связано с сохранением людей, наделенных "мудрым сердцем", и с сохранением их влияния на жизнь остальной части нашего народа.

Зададимся вопросом: какую форму принимает сила зла, которой мы противостоим, пытаясь выдержать испытание четвертого царства? С какой стороны подступает опасность? Что ведет к "мельчанию" сердца еврея? Разобраться в этом поможет следующий мидраш: "Посмотрел Творец в будущее и увидел, что народы переведут Тору на греческий и начнут управлять в ней, и скажут: мы - евреи". Заключительные слова мидраша вызывают недоумение: где это видано, чтобы какой бы то ни было народ провозглашал: мы - евреи? Вся история демонстрирует ровно противоположное: нет народа, отторгаемого столь же непримиримо, как наш. За парадоксальностью высказывания хахамим скрывается, как нередко бывает, определенная идея. Поняв эту идею, мы увидим, что необычная форма, выбранная для ее выражения, оптимальна.

Комментаторы объясняют, что, как бы странно это ни выглядело на первый взгляд, слова "мы - евреи" могут служить девизом христианского мира. В самом деле, согласно концепции христианства, евреи - народ особый, правда, с одной поправкой: избранность их - в прошлом. Кто занял их место в настоящее время? Конечно же, они сами, со своим "новым" учением. Идея "обновления" оказалась привлекательной для многих. Христианство признает еврейскую концепцию единого Б-га, но их бог "более близок" человеку. Тот факт, что он был рожден женщиной, доводит идею до логического конца, абсурдного с точки зрения иудаизма. У них, как и у евреев, есть дома, предназначенные для молитвы, но служба там иная. Есть и система религиозного образования, в которой место Талмуда заняли новые дисциплины. Есть свои духовные лидеры, но то, что мы видим на их лицах, существенно отличается от духовности, проступающей на лицах еврейских мудрецов. Какой бы аспект религии мы ни рассмотрели, любой из них продемонстрирует, что христианство отошло от иудаизма, причем изменения коснулись не внешнего, но затронули самую суть.

* * *

Главное, что отличает иудаизм от других существующих мировых религий - это система мицвот (заповедей), охватывающая все стороны жизни человека, плюс - учение Торы, соединяющее Небо и Землю, духовное и материальное. Царь Шломо сказал: "Мицва - свеча, и Тора - свет" (Мишлей 6:23). Как свет свечи не может существовать без самой свечи, так учение Торы нуждается в человеке, принявшем на себя исполнение мицв. Свеча - материальная основа, позволяющая пламени существовать. Туф человека, "пропитанный" мицвами, - сосуд, предназначенный для принятия высокого учения.

Посмотрим, как буквы слова соответствуют этой концепции. Слово можно разбить на две части: слово (маца) и букву .

Вот как Р. Моше-Хаим Луцатто объясняет назначение мацы в семь дней праздника Песах: "Предназначенный для питания человека хлеб по сути соответствует месту, отведенному человеку (в этом мире). Заквашивание - процесс естественный, сообщающий хлебу легкость усвоения и приятный вкус. И это диктуется законом, подходящим (природе) человека: необходимо, чтобы в нем (человеке) было стремление ко злу (ецер ара) и тяга к материальности. Однако в специально отведенное время (года) от евреев требуется, чтобы они воздержались от употребления (квасного) хлеба и питались мацой, чтобы уменьшить в себе силу стремления ко злу и тягу к материальности и приблизиться к духовному..." (Путь Творца 4:8).

В приведенном отрывке проводится параллель между тем, что происходит в сфере физической - человек ест хлеб, и в сфере духовной - он выбирает между добром и злом. Сопоставление неожиданное, но верное. Посмотрим на нашу жизнь. Сплошь и рядом происходящее ставит человека в ситуацию выбора, чаще всего - незначительного, иногда - глобального. Выбор между добром и злом играет в жизни особую роль. Особенность этой роли определяется истинным назначением человека в этом мире. В самом деле, если вдуматься, нет ни одного аспекта нашей активности, который был бы свободен от тяги к светлому или темному. Совершение плохого поступка не проходит бесследно: зло укореняется в человеке. В этом смысле его можно сравнить с едой, усваиваемой телом и влияющей на нефеш. Причем сравнение с хлебом - наиболее точное, ибо ему, хлебу, отведена особая роль среди остальных продуктов питания. Не случайно все связанные с едой благословения установлены раввинами, и лишь одно - благословение поеле трапезы с хлебом - предписано законом Торы.