Четыре царства

Вот другая выдержка из Талмуда (трактат Мегила), касающаяся отношений между евреями и другими народами: "Если скажет тебе человек, что Рим отстроен и Иерушалаим отстроен, не верь. Если скажет тебе человек, что Рим разрушен и Иерушалаим разрушен, не верь. Если скажет тебе человек, что один (из них) отстроен и другой разрушен, поверь". Начало четвертого царства восходит к временам Римской империи, поэтому в терминологии Талмуда Рим - одно из имен, которым называется это царство. По зерну, которое попадет в почву, можно судить, каким будет выросший из него колос. В ростке различимы свойства будущего дерева. Давая характеристику начала четвертого царства, Талмуд формулирует закон, которому будут подчинены отношения Ам Исраэль с другими народами на протяжении многих веков эпохи этого царства.

Что же мы видим? Трактат Бава батра предупреждает нас: не заблуждайтесь насчет того, каковы наши отношения с гоим. Иногда вполне мирные, по существу они враждебны. Однако тип отношений во времена четвертого царства принципиально иной. Трактат Мегила учит, что существует зависимость между состоянием дел самого Ам Исраэль и успехами и неудачами других народов, являющихся в тот момент носителями духовной силы Эсава. Зависимость эта, говоря языком математики, обратная: усиление одного приводит к неминуемому ослаблению другого. Перед нами один из духовных законов, которым подчинен мир. Мы встречаем этот закон в пророчестве Ехезкеля: "...сказал Цор об Йерушалаиме: "Ага, сокрушен он, врата народов, (торговля) обращена ко мне, я наполнюсь, (ибо) опустошен он" (Ехезкель 26:2). Пророку было открыто, что благополучие Цора есть прямое следствие падения Йерушалаима. Действие этого закона не ограничивается рамками материального мира.

Он касается, в первую очередь, духовного приоритета одного за счет другого.

Обнаруженная Талмудом связь между Римом и Йерушалаимом вызывает, мягко говоря, недоумение. По какой причине сила одного должна быть прямым следствием слабости другого? Духовная высота человека или народа не находится в зависимости от того, как складываются дела у кого-то другого. Очевидно, что перед нами, в который уже раз, одно из тех парадоксальных высказываний хахсшим, которое на первый взгляд кажется противоречивым. В действительности же оно исходит из глубокой, далеко не тривиальной идеи, понимание которой обогатит наше представление о мире, позволит увидеть происходящее под иным, неожиданным углом.

* * *

Из Пятикнижия известно, что Творцу потребовалось семь дней для создания мира. Факт этот, привычный для многих, беспокоил комментаторов. Дело в том, что совершенство исключает излишество. И поскольку никогда не существовало такой силы, которая была бы способна хоть как-то ограничить Создателя, то в чем же смысл растягивания строительства мира на несколько дней? Одного мгновения было бы достаточно. И было бы более естественно для Его совершенной природы. Помимо этого, Пятикнижие учит, что мир был создан десятью речениями. Та же проблема: разве нельзя было обойтись одним речением?

Рамбам, говоря о мицве любить Всевышнего и о мицве иметь страх перед Ним, задает вопрос: каким образом можно выполнить эти мицвы Р. Моше-Хаим Луцатто пишет, что любовь к Всевышнему и страх перед Ним не являются для человека столь же естественными, как, скажем, чувство голода или потребность во сне. Таким образом, вопрос Рамбама правомерен: где тот путь, который ведет к приобретению этих качеств?

Сам Рамбам приводит общую идею, осуществление которой позволяет приблизиться к Творцу: "В тот момент, когда человек вглядывается в Его дела, в созданное Им, чудесное и великое, видит в этом мудрость, ни с чем несравнимую и не имеющую конца, тут же к нему приходит любовь и стремление восхвалять, непреодолимое желание познать Его великое Имя". Цель жизни человека приближение к Б-гу, для этого он и был создан. Оказывается, путь к достижению этой цели - понимание устройства мира, распознавание законов, выбранных Им для управления Творением. Но разум человека работает в соответствии с определенными правилами. Анализируя события и явления, мы пытаемся установить между ними причинно-следственную связь. Это присуще нашему мышлению. Объектами же, с которыми работает мышление, являются как сам человек, так и окружающий его мир. Но тогда и Творение, чтобы поддаваться пониманию, должно быть основано на законах, которые включают причинно-следственную связь. Отсюда и свойственная Творению раздробленность, ступенчатость событий. Отсюда и десять речений, положенных в основание Творения. Конечно, Создатель мог бы построить мир одним речением. Но между процессом сотворения мира и получаемым при этом результатом существует соответствие. Поэтому мир, порожденный одним речением, был бы лишен ступенчатости, и, в силу этого, в нем бы отсутствовала причинно-следственная связь, он не был бы познаваем. И это, по словам Рамбама, в корне подорвало бы возможность приблизиться к Творцу.