Четыре сыщика

– Опять врешь? Твоя бабушка сказала, что к вам нужно добираться на электричке.

– У бабушки свой сад, а это родителей, от организации. Только мы здесь редко бываем.

– А кошки у тебя откуда? – спросил Гризли.

Он схватил одну из них и принялся остервенело начесывать. Кошка от такой ласки выпучила глаза, дернулась, но, поняв, что объятия слишком крепки, обреченно замерла у него под мышкой.

– Тоже найденыши. Оставляют люди, думают, они прокормятся, а они не умеют сами.

– Так, – сказал Митя, – с животными понятно, но что ты вообще делаешь зимой в саду своих родителей? Почему отключила телефон? Почему соврала бабушке про поход?

Настя передернула плечами и плотнее закуталась в покрывало. Плакать она перестала, но дрожать нет.

– Филин, ты соображаешь, вообще? – возмутилась Аня. – Она еле жива! Ее согреть надо и накормить, а потом уже все расспросы.

– Я не голодная, мы ели столовские объедки. Только холодно очень, изба остыла. Но сейчас я печь затоплю!

– Лучше закутайся потеплее, а печь я растоплю, – сказал Сергей. – Где дрова?

– В поленнице возле дома.

Сергей вышел, и через минуту раздался страшный грохот.

Все насторожились, но он вернулся с охапкой поленьев, потирая шишку на лбу:

– Я там, это… Не знаю, как так получилось! Я только на жердь оперся и…

– Иванцов! – протянули Митя, Лена и Аня хором.

Разгорелись дрова, стало теплее. Небольшая комнатка была теперь озарена бликами пламени, это создавало атмосферу уюта и почти новогодней сказочности.

Ребята подтянули поближе к печи табуретки, и Настя начала свой рассказ:

– Мне не разрешают заводить животных. У мамы аллергия на шерсть, бабушке тяжело – все такое. А месяц назад ко мне на улице привязался пес. Он никак не хотел отставать. Я сначала вынесла ему сардельку, думала, поест и уйдет. А он не уходил, все время ждал меня, встречал, радовался, как будто я его хозяйка. Что мне было делать? Вот я и придумала привезти его сюда. Взяла ключ, пропуск, приехала, сказала на входе, что буду каждый день ездить в сад, дом протапливать. Ну вот и ездила. А потом стала кошек находить. Они все были голодные и больные. Белая кашляла, у рыжей лапы болели, померзли наверное, и у всех болели глаза.

– И ты устроила здесь лечебницу, – грустно сказала Милана. – А мне-то ты почему ничего не сказала?

Настя помолчала, подбирая слова:

– Ты бы стала ездить со мной, а это не так уж легко. А ты ведь не виновата, что у меня все так сложилось. Я сама измучилась, не хотела еще и тебя измучить тоже.

– Интроверт, – вздохнула Аня. – Ну а как ты оказалась заперта в бане? И почему не позвонила никому, не попросила, чтобы тебя спасли?

– У меня телефон сел, – призналась Настя. – Я когда поняла, что выйти не могу, так сразу достала телефон, а на нем три процента. Первое, что я подумала: если не смогу выбраться до вечера, бабушка заволнуется, а ей волноваться нельзя! Вот я и позвонила ей, сказала, что ухожу в поход. А на большее у меня заряда не хватило.

– Ручка на двери была подперта лопатой, – сказал Митя. – Кто это сделал? Случайно так получиться не могло.

Настя опустила голову:

– Наверное, это сосед так пошутил, – сказала она. – Он один из сторожей, поэтому постоянно тут живет. Он был очень недоволен, что я привезла сюда Эдуарда. Говорил, что Эд вытаптывает его участок. Ну да, он почему-то любит там носиться. Но ведь сейчас все под снегом, все равно ничего не растет.

– Погоди, – встрепенулась Милана. – Эд? Красавчик Эд, в которого ты влюбилась? Это он?

– Ну да, он, – слабо улыбнулась Настя. Она наклонилась и потрепала по загривку пса, лежащего у нее в ногах. – А что, разве он не красавчик? Я действительно его очень люблю. Он добрый! Ни с одной кошкой не поссорился, они даже спят все вместе. Ну и вот. А когда кошки еще появились, и я Муху принесла, он стал грозить, что запрет их всех в бане и подожжет, чтобы мне неповадно было в садах зоопарк устраивать. Я думала, он шутит. Он так-то не злой, просто животных не любит.

– Угу, прямо душка, – согласился Гризли.

– И вчера он ругался. Приходил, а я как раз Муху перевязывала. Он увидел, что она еле дышит, и потребовал, чтобы я ее увезла усыпить. Я уставшая была и накричала на него. Сказала, что он бездушный. Он разозлился, ушел, дверью хлопнул. Я думала, просто так хлопнул, а потом пошла за дровами, а выйти не могу. Наверное, он подпер дверь мне в отместку. Испугать решил. Я знала, что он все равно отопрет, только он что-то уж очень сильно задержался.

– Да потому что пьяный напился, – подсказал Гризли. – Даже до кровати не дошел, так на коврике и задрых.

– Антон Михайлович? – вскинула Настя голову. – Не может быть, он не пьет совсем, ему нельзя, у него эпилепсия!