Четыре круга судьбы

— Нет вроде бы, — ответил «тот» Лартаяу. — Значит, в военкомат — не надо, и ничего не угоняй! Кстати, умеешь вправду водить машину?

— Не пробовал, — растерялся «тот» Донот.

— Вот как… придумано! — ответил «тот» Лартаяу. — Вот нас… подготовили! Но тогда… Просто едешь в какую-то больницу, берёшь халат, справки? Деньги — где-то, какие там… Ну, должны мы подкупить машиниста, чтобы прицепил? Ещё вспомнить: зачем, к какому поезду!

— А тут, на вокзале — никого не искать?

— Зачем? — ответила «та» Фиар. — Принесёшь из больницы, что надо — и всё!

— А как это: «За проституцию судимые есть? Шаг вперёд!»

— Вот с нами… пошутили! — не выдержал «тот» Лартаяу.

— А потом этот пьяница в вагоне, — добавил «тот» Итагаро.

— Что вы… — испугалась «та» Фиар. — Какой ещё пьяница?

— Помним же! Знаем! — ответил «тот» Минакри. — Поедем в вагоне, увешанном простынями — а он вылезет! Трясётся: «бы-бы-бы-бы»… Зуб на зуб не попадает от страха, как увидел нас…

— И какую-то ерунду… мы объясняем ему! — добавил «тот» Герм. — Как нас, детей — стреляют, режут; а он — надрался как свинья и спит!

— Так его, переоборудуя вагон под санитарный, просто не заметили? Забыли? — поняла «та» Фиар.

— И ещё просим: «Открой туалет!» А он: «Там ведро стоит», — вспомнил «тот» Лартаяу (или — «тот» Минакри)?

— А я ему: «Ну, сейчас с тобой рассчитаюсь за всё!»— ярость «того» Итагаро просто поразила. — И в рожу… «Не вы ли, взрослые, всё долбите: это стыдно, стыдно, стыдно? А если у человека нарушение функции тазовых органов, и уже хочется повеситься, чтобы не думать про стыд — значит, ведро?..»

— И я ещё: «Или ты… (от неразборчивого слова «того» Лартаяу даже потемнело в глазах!) …сейчас сам снимешь и покажешь, как это делают в ведро; или — ещё ведром по роже; или — открывай туалет, показывай, что там!..»

— А я: «Не надо! Они скоты, но мы-то люди!» — странно «бесчувственно» произнесла «та» Фиар.

— А я: «Скотам позволено всё, а людям ничего?»— продолжал «тот» Итагаро. — Почему должны мучиться угрызениями…

— А как его заставим каяться? — спросил «тот» Лартаяу. — Наобещает что угодно, пойдёт и донесёт!

— Так мы… убиваем его? — всерьёз испугалась «та» Фиар.

— Нет, просто… — ответил «тот» Итагаро. — Будет прыгать с поезда…

— А почему туалет не открывал? — спросил «тот»… кто? Даже непонятно!

— Он там контрабандную одежду вёз, — с презрением ответил «тот» Лартаяу. — Деньги так зарабатывал. Вот с этой одеждой — и наружу!

— «А в самом деле: противно и убивать такую дрянь! Но ведь донесёт! Что делать?..» Нет, это ты говоришь, Итагаро! — ответил «тот» Джантар. — А я: «Будь я один, а вас девять, вы б меня пожалели?..» И, в общем: «Раздевайся!»

— Зачем? — не поняла «та» Фиар.

— Нет, это я — ему! Одежда нам пригодится! И — в штанах побежит доносить, а без штанов — будет думать не об этом… А он: «Вы что? Так с поезда прыгать?» А я ему: он же собирался справлять нужду в ведро! И его голый зад уже видел весь класс, вся школа — чего стыдиться? Всё равно на человека не похож! А он: «Я же людям показаться не смогу! Умру от голода и холода!..» Будто на необитаемый остров ссаживаем… А ты, — повернулся он к «тому» Лартаяу, — «Какой холод? Не тебе же — с короткими рукавами и босиком в школьную столовую бегать!» Почему-то…

— И похабщину на груди мы ему не вырезали, — добавил «тот» Итагаро. — Так что пусть прыгает…

— А он: «За что? Лучше убейте!» А я: «Вдруг поверил, что убивать — грех!», — добавил «тот» Минакри. — И толкаем к двери… Покатился вниз по склону… Едем вперёд, а он покатился…

— И что потом? — спросил «тот» Донот. (Или «тот» Герм?) — О чём говорим?

— «Всякие чудеса стали вспоминать…», — ответил «тот» Лартаяу, будто иронично цитируя. — Ну, что: пойдём этим путём? Зачем нам это? Вы что-то понимаете?..

— Но у тебя на самом деле не повреждены тазовые органы? — спросила «та» Фиар.

— Нет, — ответил «тот» Итагаро. — Но ведь…

— А за что тогда… так? Если всего этого не было? За что мстим, за что — злые на кого-то?

— Ну, так нам это… — напомнил «тот» Лартаяу. — Придумали нас такими!..

…— Придумали? — ответил… здесь, «этот» Итагаро! — Это же — мы, наша жизнь, наша история! И вот едем, а нас не останавливают… И уже думали: исчезнуть можно, но это для внешнего наблюдателя: исчез, и всё! А сами — где, какими появимся? Вот и давайте: как для нас может выглядеть?

— Всякие чудеса стали вспоминать, — подтвердил Минакри. — Какие только знаем. Встречи живых с умершими — в каком времени: не замедленном, не ускоренном, не обратном? И — пророческие знаки…

— Да, об этом, — подтвердил Итагаро. — Но ещё вспомнить…

— А я всё думаю, — начал Джантар, — как их… силой вставили в чужую историю, погнали чужим путём? И они — делают то, что оправдано в иных обстоятельствах?

— И куда едут?.. (Фиар вопросом дала понять, что слышала всё!) …Спасаясь от чего, в какое место, к проходу куда?

— А мы? — переспросил Герм. — Куда и зачем? Вот мы в вагоне — а дальше?..

Повисла тишина — и даже звуки снаружи как-то приглохли…

…— Что: вправду пойти на вокзал, выяснить обстановку? — спросил Джантар. — Сначала подойти незаметно…

— Но может быть опасно… — начала Фиар.