Четвертый Рейх

Пройдя через вполне современный воздушный шлюз, Богданов и Дитрих попали в лабораторию, которая смотрелась невероятным диссонансом по сравнению с остальными комнатами. Белые стены, никакой отделки. Обычный серый потолок, электрические кабели, системы вентиляции.

Игорь замер на пороге.

— Впечатляет? — поинтересовался фюрер. — Признайтесь, вы не ожидали? Вся эта архитектура, колонны, портики, орлы и горгульи, все это несколько архаично и настраивает на определенный лад, не так ли? Патриархальное общество, застывшее средневековье. Красиво, но… Мы не смогли бы добиться тех успехов, которым мы обязаны жизнью, если бы не верили в науку. А наука чужда сантиментов, так же как и политика. Украшательства — не ее конек. Мы умеем оптимизировать, умеем добиваться успеха там, где, кажется, нет для этого никаких предпосылок. Конечно, нам приходится многим жертвовать ради этого. Ради движения вперед. И знаете, что я вам скажу, мы готовы и дальше идти этим путем. Немцы всегда были на передовом крае. Науки или войны, не важно!

Фюрер что называется — завелся. Глаза его горели, голос дрожал. Этот человек умел говорить с трибуны и, видимо, часто это делал.

— Мы вышли в космос, раньше, чем все остальные народы. Мы освоили другую звездную систему. Мы живем в условиях, которые чужды обычному человеку. Из ничего, из дикой, безумной планеты мы подняли город, мы развернули производство, машиностроение. Науку! Это наше предназначение, наша судьба. И в этом величие истинно арийского духа!

Игорь молчал. В речи был какой-то особый подтекст, как и во всей этой прогулке. В больной дочери, в современной лаборатории… Фюрер мастерски вел пришельца-капитана к чему-то важному. Но к чему? Готовил к тому, что у его народа есть еще сюрпризы?

— То, что я хочу показать вам, капитан, результат многолетней работы. Фактически, наши ученые и политики предвосхитили ваше появление на нашей планете. Мы знали, что рано или поздно, придет время для того, чтоб германская нация сделала следующий шаг. Вперед и вверх. И мы, достигнув звезд, должны… вернуться. Чтобы распространить свои идеи, свои достижения по всей Вселенной. Да-да. Это амбициозно, но возможно! С вашей помощью, капитан.

— С моей? Чем же я могу вам помочь… — Игорь смотрел на глухую, бронированную дверь, которая вела из лаборатории в соседнее помещение.

Люди в белых халатах суетились у столов, стараясь держаться подальше от высокого руководства. Неподалеку торчал, обливаясь потом, мужчина. Судя по всему, профессор или какой-то другой начальник всей этой научной кухни. Он заметно волновался, не зная, что делать. С одной стороны его не приглашали, с другой — положение обязывало встретить начальство.

— Можете, Игорь. И я надеюсь, мы найдем общий язык. Первые шаги в этом направлении мы уже сделали, я очень рад, что вы предложили услуги вашего врача. И я верю в вас! Верю в то, что ваш визит не случаен! — Фюрер сделал широкий жест, будто отмахиваясь от чего-то. — Да, конечно, это может показаться каким-то суеверием, но вера — это традиция, а традиция — это основа культуры. Мы, немцы, культурный народ. И мы верим в судьбу! Я искренне считаю, что наша встреча не простое совпадение, а событие, исполненное смысла. Надеюсь, что со временем вы разделите мое мнение.

— Как знать, — уклончиво ответил Богданов. Он понимал, что его к чему-то готовят, подводят к неведомой пока цели.

— Я вижу ваш скепсис, — фюрер почувствовал сопротивление Игоря и тут же дал откат. — Ничего, это наверняка пройдет со временем. Наше общество не так просто устроено, как вам может показаться. Мы умеем удивлять.

При этих словах Игорь вспомнил о странной встрече в служебных коридорах.

— Думаю, что вы скоро познакомитесь и с другими сторонами нашей жизни. Я не собираюсь ничего скрывать от вас. — Дитрих поманил к себе профессора. Тот кинулся к ним со всех ног. — Вы умный человек, во всем сможете разобраться сами. А сейчас хочу вам представить моего друга, профессора Андреаса Цукермана. Прошу.

Фюрер покровительственно похлопал профессора по плечу, тот смущенно заулыбался, протянул руку Игорю. Ладонь его была мокрой.

— Очень рад, очень рад, — затараторил Цукерман. — Наш великий фюрер оказал мне великую честь, познакомив меня с таким великим человеком. Я очень рад, очень рад.

— Ну, ну, Андреас! Не нужно выставлять меня таким уж монстром. — Мюллер широко улыбнулся. — Видите, капитан, в моей работе есть свои недостатки, очень трудно заставить людей поверить в искренность моих чувств. Так и норовят назвать великим.

Он хохотнул, потом сделался серьезен, сжал Игорю предплечье.

— Но вы, Игорь, запомните мои слова и то, о чем мы с вами говорили. Я поручил дорогому профессору показать вам все. Он ответит на интересующие вас вопросы… А я, увы-увы, удаляюсь. Государственная служба требует моего внимания.

И он покинул помещение лаборатории решительным шагом.

— Ну, что же вам показать? Что бы вы хотели узнать? — Цукерман сквозь очки заглянул Богданову в глаза. Игорь обратил внимание, что профессор немного косит.