Четвертый Рейх

В случае возникновения внештатной ситуации, связанной со столкновением с внеземным разумом, вся ответственность и командование экспедицией возлагается на офицера Агентства по инопланетным контактам А. Погребняка.

— И все? — Игорь усмехнулся. — Вот и все инструкции?

— Что капитан?

Богданов обернулся, в дверях стоял Кадзусе.

— Плохо дело?

— Да, — подтвердил Игорь. — Плохо. Совсем плохо. Уйти на орбиту мы не сможем. Вернуться домой и подавно. Без…

— Я понимаю, — прервал его доктор. — Делать что будем?

Игорь не ответил.

На экранах суетились немцы. Подкатывали все новые и новые машины. Какие-то незнакомые конструкции, орудия…

Чем-то закончился дворцовый переворот? И закончился ли?

Игорь вспомнил Гитлера. Что там это старое чучело говорило про подвиг и героизм? Наверное, по мнению Великого Учителя, Богданов должен был сдаться. Выйти с поднятыми руками. Как положено «крысе», спасающей свою жизнь. По мнению старика, у землян не осталось даже понятия о подвиге, героизме… Ну что ж. Посмотрим.

— Знаете, Кадзусе… — Богданов обернулся. Доктор по-прежнему стоял в дверях. На лбу его все еще красовалась белая повязка с красным солнцем. — Кажется, я знаю, что делать. Вы со мной?

— Конечно, капитан. Это мой долг.

— Тогда давайте снимем ограничители с реактора?

— Это неминуемо спровоцирует взрыв, капитан.

— А вы «против», доктор?

— Нет. — Кадзусе поднял руку. — Я только «за».

— Значит, единогласно. — Игорь обернулся к мониторам, помедлил секунду, словно изыскивая возможные варианты. — Значит, так и надо.

Он пробежал пальцами по кнопкам. Коротко взвыли сирены. Замигали красным датчики. Что-то там Мацуме говорил про красный?..

Игорь сорвал пломбу с ремонтного ящика, вытащил короткий титановый ломик. Сорвал кожух с пульта управления. Несколько раз ударил в предохранительный блок. Обильно брызнуло искрами.

— Теперь к реактору!

По кораблю полетел тревожный перезвон аварийной сигнализации. Кадзусе и Богданов понеслись по коридорам.

В реакторный отсек влетели, наплевав на защитные костюмы. Чего уж теперь…

— Можно я, капитан? — Кадзусе взял у Богданова ломик и принялся яростно рвать провода в блоке управления аварийным охлаждением.

Желтые предупредительные огни сменились красными. Тревожно взвыла сирена. Корабль наполнился какофонией звука и света.

Игорь чувствовал, как переполняет его дурная, пьянящая радость! Как хочется плясать, кричать что-то нелепое и непонятное!

— Кадзусе!

Японец оторвался от щитка.

— Что, Игорь?

— Ты петь умеешь?

— Еще хуже, чем мой брат. А что?

— Давай споем! — крикнул Богданов, стараясь переорать надсадный вой сирены.

Они вылезли на мостик. Туда, откуда когда-то, казалось, уже очень давно, смотрели на «Ахтарск». И на всю Землю. Такую большую и зеленую тайгу…

Тут дул сильный ветер и тусклый красный свет звезды совсем не слепил.

Внизу, далеко внизу, что-то кричали немцы. Рычали моторы.

А над всем этим, русский с японцем, обнявшись, горланили, каждый по-своему, про крейсер «Варяг» и «Уходя в море». [2]

А потом взорвался реактор.

И наступила темнота. Как в глубоком-глубоком космосе…

Только звезд не было.

Глизе 581-g. 62:07 с момента высадки

Батарея экзокостюма все же сдохла. Александр надеялся, что запас энергии позволит ему уйти, но, видимо, слишком яростно и много убивал. Перестарался.

Когда спрыгивал с грузовика, голова работала еще нормально. Погребняк контролировал и себя, и ситуацию. Нужно было остановить, задержать. Дать Богданову время. Потом, если получится, уйти. В джунгли. К осьминогам. Осьминоги примут, не смогут не принять.

С этой мыслью он существовал еще какое-то время. Немцы не стали стрелять сразу. То ли у них был приказ брать землян живыми, то ли решили, что один в поле не воин. Ошибочка. На него навели автомат и приказали сдаться.

Александр кивнул, улыбнулся и бросился вперед. Он убивал голыми руками. Внутри бурлила ярость. Его обманули. Не то сейчас, не то раньше. И обманывали всю жизнь. Но то, что раньше было предельно понятно, теперь не клеилось и вызывало вопросы, ответов на которые он не находил.

И это злило.

Он вымещал злость на немцах. Бил, прыгал, рвал голыми руками плоть. Благо, подготовка позволяла, а экзосистема усиливала умения. Потом где-то сквозь кровавую пелену дернулась мысль, что пора уходить. Но смутно. И слишком поздно.

Александр рванул сквозь окружение, подхватывая на ходу брошенный кем-то автомат, и кинулся в джунгли. Вот теперь, когда он убегал, сзади послышались выстрелы, вырывая из кровавой мути и возвращая к реальности.

Стреляли ему в след, но не прицельно. Что ж раньше не начали? Боялись в суматохе своих задеть? Интересно, Богданов успел?

Мысли кончились, следом накатила невероятная тяжесть. Автомат потянул к земле, тело налилось свинцом. Будто еще секунду назад он летал, а сейчас ему оторвали крылья.

«Батарейка!» — метнулось в голове.