Четвертый перст

В мозгу галопом пронеслась мысль, мужик сказал — мужик сделал, от этого стало немного смешно, и я чуть-чуть хихикнул, что было фатальной ошибкой, мозг снова скрутило, во рту остался привкус желчи и чего-то мерзкого, явно недавно умершего. Обхватил руками свою голову в надежде хоть как-то спасти свои разлетающиеся мозги и собрать в нечто единое. Кто-то рядом что-то нечленораздельное гаркнул и пнул меня под ребра, но в моем состоянии, которое было похлеще, чем от похмелья, было глубоко плевать на сей недостойный меня момент. Осторожно повернул голову в сторону, увидел только деревянную ножку стола и дай боже мне свести расплывающуюся картинку в одну целую. Мир двоился, даже троился у меня на глазах, от этого становилось только хуже.

Проползав немного на карачках, я смог подползти к деревянной конструкции и опереться на нее. Устало обхватив руками свою многострадальную голову, я задумался о бытие мира, попутно перед всеми подряд извиняясь за свое отвратительное поведение. Если вы не поняли, я именно из тех людей, которые, когда нажрутся всегда ведут себя культурно и пытаются не доставлять неудобств окружающим людям.

Попросив у мимо проходившего человека тряпку и ведро с водой, остался базироваться на том же месте, ибо если бы я сделал хоть один шаг в сторону, мог добавить себе дел. На голову упало что-то влажное и холодное. Нашарил данный предмет и узнал в нем тряпку, но я все еще не видел ведра. Просидев так, не знаю сколько времени я все-таки отыскал ведро и начал потихоньку сползать по стенке вниз.

— Ставлю три тэррала, на то, что он упадет в свою блевотину! — крикнул кто-то справа от меня.

— Поддерживаю Йоми, эта образина почти на ногах не держится!

— Да вы посмотрите, он почти нормально двигает конечностями, не упадет, встанет! — послышалось чье-то авторитетно мнение слева и его поддержал небольшой хор голосов, вокруг начали перекрикиваться и делать ставки.

На все это я конечно же не обращал внимание, так как был действительно сосредоточен на цели самого спора и пытался аккуратно, не потревожив голову прибрать за собой свое непотребство. Получалось у меня так себе, так что через долгих пять минут, которые длились дольше чем выпуск всех сезонов Симпсонов, я справился со своей нелегкой задачей. Голова уже почти не раскалывалась, и я потихоньку обретал свое «я».

Свой первый шаг в новом мире я не особо-то и помню. Помню, как какой-то довольно рьяной тип слева со злости пнул меня ногой под ребра, и я уже не в первый раз, под смех окружающих, распластался на полу. То тут, то там послышались печальные вздохи и собачий рык, ведь кто-то проиграл свои кровные, на которые он мог еще кутить и кутить в столь прекрасном заведении.

Тут до меня начало доходить, что обстановка во круг не знакомая и интерьер в баре был совсем не тот, который я помню. Мысли все еще путались, но мой котелок начал понемногу варить кашку. На трясущихся ногах я встал и медленно поплелся к выходу из непонятного места, которое мне совсем не понравилось, как интерьером, так и содержащихся в баре личностей. Хотелось прояснить голову и увидеть где я нахожусь, было понятно, что по пьяни я ушел непонятно куда и теперь мне надо понять, как добраться до дома.

Ах, да, стоит напомнить, что у меня не очень хорошее зрение, поэтому множество деталей я не смог нормально разглядеть, очки же я принципиально не носил, так как считал, что если их одену, то стану принадлежать к той касте людей, которых считаю задротами, чего моему скромному эгу точно бы не понравилось.

— Извините, — тихо сказал я, — простите за это, я, я пойду отсюда, — и направил свое бедное тело на выход, подышать свежим воздухом.

Глава 4

Муриан спокойно сидел возле дороги в ремесленном квартале и торговал безделушками, которые он «находил» где только мог. В его небольшом арсенале было много чего интересного, за что купцы иногда были готовы отдать и своих младших жен этому ушлому торговцу. День не особо выделялся среди множества других и тем более не выделялся сегодняшний день. Кошак, как обычно проклинал свой род, вид и предвзятое мнение других к кастрации и стерилизации блохастых, как их еще называли. Он не считал себя бедным животным, но его всю жизнь напрягало назойливое желание спереть что-нибудь. Иногда он справлялся с собой, мог перебороть себя, но иногда зуд под кожей становился невыносимым и вход шли его великолепно отточенные навыки вора, которые хочешь и не хочешь, но приобретешь. Каждые из его рода приобретал такой навык, иначе это грозило бы смертью ему и его немногочисленной родне, страдающей от этой болезни. Проклятие черного герцога, вот как его еще называют. Темный повелитель дал начало его виду, но в тот же момент, наделил и проклятием.