Четвертый Кеннеди

Уступили они другому, более мощному наркотику, имя которому – абстрактное мышление. Они почувствовали себя совестью общества и увидели правящее миром зло. Они верили, что создание атомного оружия было ошибкой, которая привела человечество на грань катастрофы. И после года досужих разговоров решили припугнуть правительство. Показать, с какой легкостью безумец-одиночка может причинить неисчислимые беды. Они собрали миниатюрную бомбу мощностью в половину килотонны, чтобы разместить ее в центре гигантского мегаполиса, а потом предупредить власти о случившемся. И воспринимали себя самих и свое деяние как нечто уникальное, посильное только господу богу. Они не знали, что очень известный мозговой центр, финансируемый правительством, рассматривал аналогичную ситуацию среди возможных опасностей, которые угрожают вступившему в атомный век человечеству.

Находясь в Нью-Йорке, Адам Гризз и Генри Тиббот отправили в «Нью-Йорк таймс» письмо-предупреждение, в котором объясняли свои мотивы и просили, чтобы газета сначала опубликовала его, а уж потом довела до сведения властей. Подготовка письма заняла очень много времени, и не только потому, что они хотели составить его так, чтобы все поняли, что в их действиях нет никакой угрозы. Им пришлось очень долго вырезать из старых газет буквы и слова, которые потом наклеивались на чистые листы бумаги.

Автоматический таймер должен был взорвать бомбу в следующий четверг. Они не сомневались, что к тому времени письмо будет передано в соответствующие государственные ведомства и бомбу обязательно найдут. Они лишь хотели предупредить правителей мира об опасности – ничего больше.

* * *

В Риме в Страстную пятницу Тереза Кэтрин Кеннеди, дочь президента Соединенных Штатов, готовилась положить конец европейской ссылке, в которую она сама себя и отправила, и вернуться в Соединенные Штаты, чтобы поселиться с отцом в Белом доме.

Охранявшие ее агенты Секретной службы обеспечили подготовку к отъезду. Следуя ее указаниям, они взяли билеты на самолет, вылетающий из Рима в Нью-Йорк в первый день Пасхи.

Тереза Кеннеди, ей недавно исполнилось двадцать три года, изучала в Европе философию, сначала в Сорбонне, потом в Римском университете, где у нее только что, к взаимному облегчению, завершился страстный роман с итальянским студентом, придерживающимся радикальных взглядов.

Она любила своего отца, а вот должность его ей очень не нравилась. Однако верность семье не позволяла ей заявить публично, что она исповедует иные политические взгляды. Она верила в торжество социализма и теперь выступала за равенство всех мужчин и всех женщин. Она была феминисткой в американском понимании этого слова: считала, что фундаментом личной свободы является экономическая независимость, а потому не мучилась угрызениями совести из-за траст-фондов, которые гарантировали ее независимость.

Но при этом она отвергала саму идею привилегий и очень редко навещала отца в Белом доме. Возможно, подсознательно она винила его за смерть матери, потому что в последний, самый тяжелый период ее болезни он уделял политике слишком много времени. После смерти матери она захотела укрыться в Европе, но по закону ей, как члену семьи президента, полагалась охрана. Она попыталась отказаться от нее, но отец умолил Терезу этого не делать. Френсис Кеннеди сказал, что сойдет с ума, если с ней что-нибудь случится.

И двадцать человек, разделившись на три смены, круглосуточно охраняли Терезу Кеннеди. Когда она шла в ресторан или в кино со своим дружком, они не упускали ее из виду. Они арендовали квартиры в том же здании, где жила Тереза, на улице пользовались минивэном, набитым электронным оборудованием. Она никогда не оставалась одна. И ежедневно сообщала начальнику охраны подробный распорядок дня.

Охранники напоминали ей двухголовых чудовищ: наполовину слуг, наполовину хозяев. Современное подслушивающее оборудование позволяло им слышать все звуки, которые раздавались в ее спальне, когда она приводила к себе мужчину. И они пугали ее: не шли – скользили, чуть склонив голову набок, словно волки, принюхивающиеся к запахам, которые доносил до них ветер. На самом деле они пребывали в постоянной готовности к тому, чтобы мгновенно выполнить приказ, полученный по вставленному в ухо радиоприемнику.