Четвертый долг

Что-то менялось… выстраиваясь, эволюционируя.

— Отвечай! — встряхнув меня, проорал Дэниель. — Скажи, почему я бы никогда не повёлся на это дерьмово сделанное видео?

Гнев превратился в ярость, а ярость перетекла в бешенство, генерируя бурлящее варево возмездия.

Я стояла перед ним гордая и несломленная.

— Я знаю, почему. Потому что ты больной и невменяемый извращенец, который помнит вещи вроде изнасилования и пыток.

Он разразился смехом в ответ.

— Ну, ты, бл*дь, понимаешь.

С каждым вздохом я сдавалась кипящему внутри гневу. Я отказалась от невинности, обменяв всё подобие добра и чистоты, позволяя тьме поглотить меня.

Джетро сбил меня с толку, заставив думать, что Долги можно выплатить, оставшись в живых. Что, в конце концов, мы победим, потому что заслужили это. Его доброта превзошла жестокость, делая его поступки трудночитаемыми.

Но Дэниель.

Тут всё совершенно ясно.

Как только взойдёт солнце, Дэниель изнасилует, искалечит и убьёт меня. В нём не было ни сострадания, ни душевности.

Никаких иллюзий насчёт него.

И вместе с пониманием этого меня осенило. Я больше не хотела разрываться между ненавистью и любовью, болью и нежностью.

Я собиралась встретиться с Дэниелем в преисподней и убить его прежде, чем он убьёт меня.

— Я знаю достаточно, чтобы уничтожить тебя, Дэниель Хоук.

Стукнув в последний раз, сердце замерло в попытке защитить себя от того, что я собиралась сделать. Я никогда не планировала становиться преступницей. Но также никогда не планировала потерять свою вторую половинку.

— Ты покойница, — рыкнул Дэниэль. Сжав моё горло под бриллиантовым ошейником, он прижал меня к стене. — Свои последние деньки на этой бренной земле ты проведешь, задыхаясь. Вот увидишь. Будешь молить меня о смерти прежде, чем я закончу с тобой.

Я захрипела. Инстинкты вскричали, призывая бороться — дать отпор удушающему захвату его цепких пальцев. Но я не стала умолять или просить. Онемение обернулось холодностью, и я ясно осознала всю тяжесть затруднительного положения, в котором оказалась.

Я — убийца.

Мне просто нужно оружие для убийства.

— Баззард!

Дэниель замер, обернувшись к двери. Руку с моего горла он так и не убрал, и я чувствовала, как с кончиков его пальцев сочится злоба, проникая в меня. Не в состоянии повернуть голову, периферическим зрением я уловила свою вторую цель. Человека, которого убью после того, как отправлю его младшего сыночка к праотцам.

Брайана Хоука.

— На секундочку отпусти её. Давай, ты же хороший мальчик, — сказал Кат, постучав ключом по подбородку. Ключом, который, несомненно, открыл дверь в комнату Дэниеля. Медленно переступив через порог, мужчина появился в поле моего зрения.

Дэниель дёрнул меня на себя, развернув, и прижал спиной к своей груди. Обдавая дыханием ухо, схватил и сжал мою грудь, будто бахвалясь трофеем.

Мне же было плевать. Моё тело было также бесчувственно, как и душа.

Я распахнула глаза от удивления, когда позади отца, с красным зарёванным лицом, появилась Жасмин. И если бы моя боль не была заперта на десять замков, я бы разразилась слезами и разделила бы с ней горе.

Зачем она здесь? Как она может оставаться рядом со своим отцом после того, что он сделал?

Он убил двоих её братьев.

Половина её семьи сгинула благодаря человеку, который, наоборот, должен был защищать их от всего на свете.

И он пытался убить её, а она добровольно дышит с ним одним воздухом.

Почему?

— Что ты делаешь? — фыркнул Дэниель, лапая меня за грудь. — Ты же сказал…

— Я знаю, что сказал. — Кат приблизился, выхватывая взглядом мои совершенно сухие глаза и руки, сжатые в кулаки. Желваки на его лице заходили, но это было единственное проявление эмоций. — Тут кое-что выяснилось.

Жасмин уставилась на меня. Что-то было не так. Скулы слишком выделялись через бледную кожу, а обычно идеально уложенный «боб» был всклокочен. А в её разговоре о непредсказуемости была почти сводящая с ума… одержимость.

Он мёртв.

Мёртв.

Ей не справиться.

— Выметайтесь! — Дэниель отступил на шаг назад, увлекая меня за собой. Я запуталась в его ногах, но сопротивляться не стала. Я могу его убить, но для этого нам нужно остаться наедине. Только так и никак иначе.

— Баззард, послушай… — сунув ключ в карман, начал было Кат.

— Нет, послушай теперь меня. — Толкнув колёса инвалидного кресла, Жасмин протиснулась из-за Ката и подкатилась к нам, словно пуля. — А ну, бл*дь, отпусти её, Дэн!

Дэниель вздрогнул.

Жасмин материлась как-то неправильно, будто делала это впервые в жизни. Она слишком идеально выглядела для этого.

Однако по шальному блеску в её карих глазах и бледному лицу совсем не было видно, что на глазах у этой девушки погибли два брата.

Она скорее выглядела злой, нежели убитой горем.

Что происходит?

Дэниель стрельнул взглядом в Ката.

— Какого хрена проис…

— Делай, что она говорит, — приказал Кат.

Я сглотнула комок отвращения, когда Дэниель сжал мой сосок.

— Хрен вам. Она моя. Мы всё решили.

— Слушай своего отца, сынок. — Появился ещё один участник — Бонни. Она вошла в комнату, и встала, опершись обеими руками на трость.

Вот чёрт, они все здесь.

Я насторожилась.