Четвертая четверть (СИ)

Революции ХХго века лишь сладко обещали (от того так легко и проходили), но затем подло обманывали чаяния народа. Даже последняя, самая кровавая из всех, объявив войну всему старому - строю, экономике, вере, культуре - в итоге разродилась жесточайшим террором и тоталитаризмом, вернув на круги своя неволю и рабство современной формации.

Кстати, вероятнее всего, основой славянской нации стали фракийцы - древнейшая европейская народность, порабощенная римлянами.

Фракийцами были Орфей и Спартак.

У Фракийцев была Мёзия (чрезвычайно созвучная (учитывая изменения речи) с построенной позднее славянами (бывшими фракийцами, и названная в память о Мёзии) Москвой!).

Теперь можно гордиться еще больше...

Больше то и нечем...

***

- Прям, произведение искусства... - подытожил Блаженный. - Этакий - роман-некроман... Но оставим, на время, его художественные достоинства, вернемся к нашим баранам. Я так понимаю, что вы оцениваете развитие русского общества как крайне низкое. Первобытно-общинное, можно сказать...

- А как его еще оценивать? - вскинулся Ктойтов. - Еще сто лет назад большая часть жителей России, крестьяне - жили почти первобытными общинами. А потом модернизированными общинами - колхозами, но так же безо всяких гражданских прав. Как скот. С тех пор изменилось только то, что скот стадами проник в города, оставив пашню на разорение, и ждет манны небесной от господ...

- Жестко. - Кивнул Блаженный. - Но в чем-то справедливо... Да и вообще... Вам, молодым, видней. Мы строили то, что нам казалось справедливым. Вы должны приспосабливать мир под себя... Прорвемся... Пятерки!

***

Сережка Гурин с красавицей Киреевой замахнулись на описание воровской власти Пу... Стоп! Хотя... Что? В историографии Емельяна Пугачева часто величают "вором", соответственно власть, которую он имел, можно назвать "воровской". Только предложенная сладкой парочкой версия кардинально отличалась от общепринятой. Судите сами:

Что Катя украла у Карла?

(скорочиталка)

Уролог с лором спорят хором о ролле с хлором.

Бабское царство - Петюня - Бабское царство - Павел вводит почти запрет на право наследования российского престола женщинами.

Так, вкратце, выглядит история правителей Российской империи 18 века.

Величайшая победа феминисток! Не считая, конечно, амазонок.

Но победа женщин в борьбе за свои права, как это водится, привела к разрушению миропорядка...

Хлеба и зрелищ. Ну, еще секс. Вот, пожалуй, необходимый минимум требований, для удовлетворения потребностей человеческого организма.

Миропорядок относительно известных нам времен складывался так, что мужчинам была вменена обязанность по обеспечению достатка и безопасности сообществ. Поэтому именно мужчине приходилось придумывать различные способы и приспособления для облегчения жизни в противостоянии с внешними факторами.

Женщине досталась участь "хранительницы очага", которая не требовала особых умственных нагрузок, развивая лишь навыки приспособленчества к сильным мира сего - мужчинам.

- В итоге, Карл, сложилось так, что современная женщина, физиологически обладая меньшими способностями к логическому мышлению и соперничая с мужчинами разве что в гипертрофированном желании утолять свои плотские потребности, попав во власть, одним своим появлением там, рушит выстраиваемую веками человеческую общность. Взять хоть тетку твою, Анну Иоанновну... - Так беседовал скучными долгими вечерами, в холодной полутемной детской родового замка Гольштейн-Готторпских, грустный, обездоленный герцог Карл Фридрих, со своим сыном Карлом Петером. - Ей бы детишек нянчить, да за хозяйством присматривать, а она, вишь, империей мается...

- Да, папенька, - кротко отвечал девятилетний Карлуша и восторженно разглядывал свой новенький мундир секунд-лейтенанта. - Я запомню, папенька! Женщин к власти не подпускать!..

Только, если бы все было так просто...

Года через три после этого разговора, осиротевший Карл был вызван уже дугой теткой, другой русской императрицей, к императорскому двору в Санкт-Петербург.

Тяготясь странной ролью "выставочного образца", которую ему пришлось играть по прихоти судьбы, мучимый скучными уроками и ритуалами, не слишком приязненно (взаимно) относясь к "бабе на троне", упрямый мальчишка рос, мужал, матерел.

Когда в 1751 году великий князь узнал, что его дядя стал шведским королем, он обмолвился:

"Затащили меня в эту проклятую Россию, где я должен считать себя государственным арестантом, тогда как если бы оставили меня на воле, то теперь я сидел бы на престоле цивилизованного народа".

Жена семнадцатилетнему юноше попалась стервозная и властолюбивая. Как все бабы.

Пришлось воспитывать ее холодностью и надменностью.

Пытался наставить ее на путь истинный. Дал почитать Локка с его конституционными идеями, запрещенного Гобсса...

Но в бабской голове роились другие мысли. Ей нужна была власть. Почитать можно будет и после...

И вот настал роковой 1762-й...

Тридцатичетырехлетний Петр Третий (тот самый юноша наш, страждущий) стал императором.