Четвертая Беты

— И на что ты рассчитывал? На что, Маран? Как ты мог ждать поддержки от Большого собрания, этого сборище живоглотов, где каждый…

— Не каждый.

— Ах да, прости, сколько человек за тебя проголосовало? Четверть? Чуть меньше. Ну будем считать, четверть. Так вот, каждый из остальных, лицемеря и притворяясь, донося и предавая, отдавливая ноги конкурентам, отпихивая локтями всех, кто стоит на пути, наконец подписывая неправедные приговоры, то есть попросту убивая, пробился к власти, стал императором или императришкой в каком-нибудь крохотном селеньице, заштатном городишке или, тем более, в большом городе, продал ради этого душу и готов продать и тело, если найдется покупатель — и ты хотел, чтобы эти люди голосовали за тебя? Ведь они знают, что останься ты на своем посту, им, всем и каждому, рано или поздно придется уйти… в лучшем случае!.. И тем не менее они помалкивали, затаились, ведь в Лиге давно уже привыкли не лезть на рожон… они и дальше молчали бы в тряпочку!.. И тут ты демонстративно подставляешься! Чуть ли не предлагаешь им, чтобы они по собственной воле перебрались из уютных кресел на скамью подсудимых!

— Я не предлагал им идти под суд, — возразил Маран. — Наоборот. Я предложил им самим выбирать Главу Лиги. Напрямую. Тогда Глава отвечал бы за свои действия не перед Правлением, а перед ними.

Поэт хмыкнул.

— Да уж, отвечал бы! Через пять лет. То есть, по существу, это была бы бесконтрольная власть.

— Почему? Правление же не упразднялось. Его по-прежнему должно было утверждать Большое Собрание.

— Но представлять кандидатуры ты? Ох Маран! Не думал я, что ты настолько наивен!

— По делу Лайвы голоса разделились почти пополам, — заметил Маран. — Так что шанс у меня был. Да и что еще я мог сделать? Ждать следующего Большого Собрания? Созвать его снова через год, через два, а не через пять? Что за это время изменится? Явятся те же люди, сядут на те же места и поднимут те же руки… И я рискнул.

— И проиграл!

Маран промолчал.

— Как я понимаю, смысл этого… этих пертурбаций… на Земле это по-моему называется реформой, да, Дан? — Дан кивнул. — Словом, ты затеял всю эту катавасию, чтобы сменить Правление… Не правда ли? Но почему? Чтобы так или иначе избавиться от Лайвы? Однако стоило ли идти на подобный риск, ведь его влияние и так было сведено к минимуму, с большинством людей в Правлении ты вполне ладил.

— В Правлении! — Маран горько усмехнулся. — Жаль, что тебя не было в зале, полюбовался бы. Из всей этой компании руку за меня поднял один человек. Лет.

— Значит, Ила, Ган и другие?.. — дрогнувшим голосом сказал Поэт и замолчал.

Он вылил в свою чашку остаток тийну, но уже не выпил залпом, а стал медленно, сосредоточенно потягивать. Потом поставил чашку на стол и посмотрел на Марана пытливо.

— Ладно! Допустим, у тебя все вышло бы. Собрание согласилось бы с тобой. Проголосовало бы за тебя как Главу Лиги, распустило Правление и… И что дальше? Кого ты собирался предложить в его новый состав?

Маран не ответил.

— Неужели ты думал, что они позволят тебе привести туда людей… с улицы? Приличных людей?

Маран вздохнул.

— Наверно, я поспешил. Забежал вперед. Может, позднее, через десяток-два лет, когда к власти придет наше поколение…

— Не обольщайся, — прервал его Поэт. — Пока наше поколение доберется до власти, оно пропитается тем же ядом. Ведь новых людей отбирают они же. И они же воспитывают. Это самовоспроизводящаяся система. Что ни делай, все равно их будет большинство.

— Так что же, выхода нет? — Маран вдруг повернул голову к Дану, за ним и Поэт… Впервые за весь этот долгий год Дан осознал, что он представитель старшей и более мудрой цивилизации… Старшей и мудрой? Он? Да, теперь он уже не тот, что год назад, он прошел подготовку в Разведке, прочел массу книг, провел много часов под гипнопедом, теперь он знал земную историю, но что толку, какая польза от его познаний, кроме, разве что, навешивания ярлыков, то бишь употребления терминов, а для того, чтобы давать советы, нужно что-то еще… Да и какие тут могут быть советы? Конечно, он понимал Марана… После неудачной попытки провести земельную реформу… Да и выборы Главы Лиги Большим Собранием наверняка задумывались как первый шаг, недавно он все-таки не удержался и рассказал Марану, как формируется власть на Земле… Да, он понимал, почему… Однако выудить вотум доверия в этой ситуации, у этих людей?.. Поэт прав, абсолютное донкихотство! Но что тогда? Насилие? Разогнать Собрание, арестовать членов Правления, расстрелять самых упорных? Абсурд! Где же выход? Неужели его нет? Должен же он быть. Должен! Пусть он его не знает, но не единственный же он человек на Земле…

— Выход есть, — заговорил он, волнуясь. — Конечно, есть, мы же нашли его. Мы полетим на Землю, вы все увидите своими глазами и…

Маран накрыл ладонью его руку.

— Нет, Дан, — сказал он просто, но твердо. — Я не полечу на Землю.

— Почему?!

— Не могу. Вот, возьмешь с собой Поэта.

— Маран, я опять тебя не понимаю.