Четверть века назад. Часть 2

— Что это насъ такъ мало сегодня? Куда вся вчерашняя компанія дѣвалась?

— Кто у Сопикова, а кто у Храповицкаго, а кто въ Отъѣзжій полкъ, въ Удиральскую роту записался, отвѣчалъ шутъ.

— Ахъ, какъ это старо! уронила свысока барышня поморщившись, — вы бы что-нибудь новое выдумали!

— Нельзя, отвѣтилъ онъ, вытягивая неестественно-длинное лицо, — постъ насталъ, послѣ кутежа — кутья.

Она засмѣялась:

— Вотъ это правда; такія у всѣхъ лица сегодня будто за поминальнымъ обѣдомъ…. Надѣюсь что не такія они будутъ сегодня вечеромъ, на нашемъ торжествѣ съ вами, а?… Иванъ Ильичъ, крикнула она черезъ столъ Вальковскому, — будетъ у насъ утромъ репетиція?

— Непреложно сварганимъ! отпустилъ въ отвѣтъ тотъ, отваливая себѣ полную тарелку грибовъ.

У самаго уха барышни зашепталъ въ эту минуту таинственно докладывавшій голосъ:

— Ихъ сіятельство княгиня Аглая Константиновна приказали просить васъ, какъ изволите откушать, немедленно пожаловать къ нимъ.

Ольга невольно вздрогнула и отъ неожиданности, и отъ новой тревоги; та же мысль что о ея свиданіи съ Ашанинымъ могло быть кѣмъ-нибудь доведено до хозяевъ дома ходуномъ заходила теперь въ ея головѣ…. Но она никому не дала замѣтить своего смущенія, улыбнулась, сказала черезъ плечо слугѣ: «хорошо, сейчасъ буду», — и повернувъ голову къ флигель адъютанту сказала ему шутливо:

— Княгиня рѣшительно безъ меня жить не можетъ, — сейчасъ прислала просить къ себѣ.

— Ахъ, въ такомъ случаѣ, живо сказалъ тотъ, — позвольте мнѣ просить васъ узнать отъ княгини когда дозволитъ она придти къ ней проститься.

— Непремѣнно, графъ, и приду съ отвѣтомъ…. Лина, pardon, я ухожу къ вашей maman, сказала она, подымаясь тутъ же.

Ашанинъ, едва кончился завтракъ, побѣжалъ на верхъ къ Софьѣ Ивановнѣ.

XIX

— Милочка моя, княгинюшка, прелесть моя, вбѣгая въ будуаръ княгини, щебетала Ольга Елпидифоровна обычные ей ласкательные эпитеты по адресу своей покровительницы, стараясь придать голосу своему и наружности выраженіе полной беззаботности и веселости, — вы за мной посылали! Какъ вамъ не стыдно! Неужели вы думаете что я бы сама… Но я ужасно заспалась сегодня, не успѣла еще… Княгинюшка моя, голубушка!..

И она съ разбѣга кинулась обнимать и лобызать ее.

Цѣлованья эти приходились повидимому по вкусу Аглаѣ Константиновнѣ: она только подставляла подъ свѣжія губы барышни то одну щеку, то другую, прищуривая при этомъ одинъ за другимъ круглые глаза свои и отвѣчая на каждый получаемый ею звонкій поцѣлуй не менѣе звонкимъ вздохомъ.

— Голубушка моя, княгинюшка, вскликнула Ольга, — вы рѣшительно нездоровы! У васъ голова болитъ, — да?… Вы такъ вздыхаете… Что съ вами?…

— Ты меня спроси какъ я еще на ногахъ держусь послѣ всего что я вынесла! забывая даже сказать это по-французски, — такъ глубоко сидѣло въ ней огорченіе, — отвѣтила на это княгиня.

— Боже мой, что же такое случилось?

— Lina et mon cher beau-frère ont décidé de me faire mourir de chagrin!.. И Аглая разразилась слезами….

Послѣдовало объясненіе, — объясненіе подробное, безтолковое, нестерпимое, со вставкой въ него всякихъ аховъ, возгласовъ и постороннихъ подробностей, въ которомъ на одномъ и томъ же планѣ стояли, какъ величины равномѣрныя, и «désobéissance» Лины, которую «эта madame Pereverzine et son neveu qui est un sans-culotte» совсѣмъ съ ума свели, и огромный счетъ въ douze mille francs за вчерашній день, и воспоминанія объ «infidélités» князя Михайлы, и «trois cent mille de dettes» (то-есть, trois cent mille roubles), приписываемые «au jeune comte par cette princesse Dodo qui est si méchante», и «cette folle de Надежда Ѳедоровна», влюбившаяся на старости лѣтъ въ Гундурова, и на мѣсто которой Аглая теперь не знаетъ кого взять, и наконецъ «Larion», который наговорилъ ей такихъ «impertinences» за то что она любитъ «prendre le thé avec monsieur Зяблинъ» какихъ она въ жизнь свою никогда еще не слыхала, и даже «il у avait un moment» когда она «совсѣмъ думала что онъ прибьетъ ее» —

Ольга слушала? старательно изображая на лицѣ своемъ вниманіе самаго сочувственнаго свойства, и говоря себѣ мысленно въ то же время что на мѣстѣ князя Ларіона она дѣйствительно «поколотила бы эту несносную дуру», отъ разказовъ и жалобъ которой у нея начинало уже нестерпимо ныть подъ ложечкой…. Но во всемъ этомъ было то хорошо что о ней и объ Ашанинѣ не было рѣчи, что опасенія ея такимъ образомъ оказывались неосновательными….

Какъ же выразить изумленіе и ужасъ нашей барышни, когда въ заключеніе слезнаго повѣствованія Аглаи Константиновны о ея горестяхъ услыхала она слѣдующія слова:

— И онъ (то-есть князь Ларіонъ) прямо, en toutes lettres, объявилъ мнѣ уходя что онъ не хочетъ чтобы Лина épouse le jeune comte, что онъ этого мнѣ не позволитъ — понимаешь ты это? не позволитъ à moi, sa mère, qui l'ai mise au monde!.. и также то что ты должна уѣхать отсюда.

Ольга въ первую минуту не повѣрила ушамъ своимъ:

— Что вы сказали? Я…. уѣхать?…

— Да, сегодня же, il l'éxige, ma chère! повторила утирая глаза княгиня.

«Все знаютъ!» громовымъ ударомъ отозвалось у барышни въ самой глубинѣ ея существа