Четверо со «Сринагара»

Очевидно, этих людей привез сюда Ральф Митчелл. Их было трое, и я заметил их в тот момент, когда они выбирались из черного «кадиллака», который остановился перед моим «кадиллаком». Митчелл только что поставил ногу на тротуар, выходя из машины, а двое других уже стояли на улице с противоположной стороны.

— Это Скотт, Шелл Скотт! — заорал Митчелл, но его попутчики не нуждались в предупреждении, они уже знали это. Тот, который стоял ближе к машине, держал в руке пистолет, направленный на меня, другой быстро пригнулся и сунул руку под пиджак.

Папка была у меня в правой руке. Я бросил ее на тротуар и выхватил кольт, но было уже поздно. Парень с пистолетом выстрелил, и я почувствовал горячее дыхание пули, просвистевшей мимо моего уха. Я нажал на спусковой крючок и в спешке влепил пулю в стоявшее рядом дерево, однако парень с пистолетом отпрянул назад и нырнул за машину. Затем я услышал второй выстрел, и на этот раз он попал в цель.

Пуля ударила мне в грудь, прошив мышцы раскаленной иглой. Боли не было, только сильный толчок и странное ощущение внезапного онемения во всем теле.

Удар заставил меня пошатнуться, но почти одновременно с ним я поймал на мушку человека, стрелявшего в меня с противоположной стороны улицы, и дважды спустил курок. Я успел заметить, как он дернулся и согнулся пополам, но потом колени у меня подкосились, и я тяжело рухнул на мостовую. Очевидно, я бессознательно пытался откатиться в сторону от того места, где я упал, но сам я этого не помню.

Беспамятство продолжалось не более секунды, потому что когда я снова пришел в себя, ничего не изменилось. Я лежал на левом боку, все еще держа револьвер в руке. Кровь заливала мне грудь, стекая по предплечью и пропитывая рубаху и левый рукав пиджака.

Краем глаза я увидел, как Митчелл нагнулся и поднял с тротуара голубую папку. Даже под пулями он бросился за ней. В папке заключалась его жизнь, и он знал это.

Пуля ударила рядом с моим лицом и подняла с земли фонтанчик грязи. Я заметил человека, стоявшего на коленях посреди улицы, и направил на него револьвер. Но затем треснул еще один выстрел со стороны машины. Стрелял первый бандит, наполовину скрытый багажником «кадиллака».

Я с трудом поднял кольт, послал пулю туда и услышал, как она врезалась в кузов машины. Окружавшие предметы потеряли свою отчетливость. Я не знал, насколько серьезно я был ранен, но мои чувства внезапно притупились. Глаза не в состоянии были найти фокус. В ушах стоял гул, возникавший откуда-то изнутри, из-под черепной коробки. Я снова разрядил револьвер, целясь в человека, притаившегося за «кадиллаком», но не попал. Он был просто движущимся расплывчатым пятном, словно я смотрел на него сквозь масляную пленку. Он быстро обежал вокруг машины и сел за руль. Митчелл занял место рядом с ним.

Я с трудом приподнялся с земли и сел, левая рука у меня висела безжизненной плетью. Я уперся правым локтем в колено, чтобы придать устойчивость трясущемуся револьверу, и прицелился в водителя. Это было моим последним усилием, но оно оказалось напрасным. «Кадиллак» бандитов рванулся с места, револьвер дернулся у меня в руке и вылетел из ослабевших пальцев, послав пулю куда-то в пространство между ближайшим фонарем и созвездием Кассиопеи…

Я встряхнул головой, стараясь разогнать туман, которым заволокло все перед моими глазами, и увидел, что один из бандитов остался лежать неподвижно посреди улицы, слева от меня. Я с трудом перевернулся на живот и пополз к нему, теряя последние силы.

Левая рука волочилась за мной, как бесполезный придаток, стебельки травы задевали мое лицо. Я полз, извиваясь и помогая себе правой рукой, кровь теплыми струйками стекала на живот. Я почти терял сознание, но все же дополз до него. Несколько минут я лежал рядом с ним, отдыхая и приходя в себя. Пистолет, из которого он подстрелил меня, лежал на земле на расстоянии фута от его вытянутой руки. Это был кольт 38-го калибра с коротким стволом.

«Слишком большое перенапряжение, — убеждал я себя сквозь ускользающее сознание. — Слишком много ударов по голове… Вот что это такое… И еще эта проклятая парилка и все остальное… выжало из меня все соки. Я не ранен, я просто выдохся…»

Но в этот момент все вокруг меня завертелось в сумасшедшей карусели, мой «кадиллак» всплыл в воздух и принялся медленно изгибаться, растягиваться и исчезать в мохнатой темноте, заволакивающей мне глаза. Я попытался доползти до него, и мне это удалось. Я даже открыл дверцу, держа в руке ключи от машины… но это было все…