Четверо со «Сринагара»

— Я… не знаю. Я видела двух полицейских, которые уходили отсюда, когда я приехала, но, кажется, они меня не заметили… — она прикусила губу. — Как ты себя чувствуешь? Сестра сообщила мне все, что ей было известно, но я хочу услышать это от тебя…

— Я чувствую, что мне надо поскорее убираться отсюда. Но сначала они отделят меня от пули…

Я замолчал. Впервые после этой перестрелки я вспомнил голубую манильскую папку, вспомнил все, что я узнал в доме Митчелла. Что ж, у меня не было больше этих документов, но, в конце концов, я помнил большинство из того, что видел собственными глазами. Даже если папка к этому времени уже уничтожена, я знал, где искать доказательства, которые мне были нужны.

Однако сделать это, лежа в госпитале, было довольно трудно. Впрочем, полиция, наверное, сумеет выполнить эту работу за меня.

Возможно, мне удастся связаться с Сэмсоном, удастся убедить его, что сейчас я действительно знаю, о чем говорю. Без доказательств, которые я несколько минут держал в руках, это будет трудной задачей, но я знал, что Сэм меня выслушает.

С другой стороны, мне вовсе не улыбалось, чтобы по палате бродили представители закона, особенно сейчас, когда здесь находится Эллен. Не только она попадет в оборот, но и мне придется туго. Я до сих пор слышал, как Сэмсон цедил эти слова: «Пять тысяч долларов… и пять лет!»

К тому же я не знал, что предпримет Митчелл, а также Госс и Сильверман к этому времени. Время… Это было самое важное сейчас!

— Как долго я здесь? Который час? — спросил я у Эллен.

Она посмотрела на часы.

— Начало одиннадцатого…

Десять вечера… Прошло всего около часа после перестрелки. Достаточно времени, чтобы уничтожить эти документы, но если они все еще у Митчелла, он будет изо всех сил держаться за эту «бумажную дубинку». У меня все еще оставался шанс, что дело наладится.

И как раз в этот момент я понял, что меня встревожило минуту назад. Это было слово сиделки о том, что пуля до сих пор еще торчит у меня в груди. Если я валяюсь здесь уже больше часа, почему же ее до сих пор не удалили? Эта мысль беспокоила меня.

— Шелл…

Эллен все еще выглядела встревоженной. И даже испуганной.

— В чем дело?

— Я… когда я приехала, то поставила машину перед больницей. И пока я ожидала, когда меня впустят к тебе, подъехала другая машина с несколькими типами. Один из них подошел к моему автомобилю, открыл дверцу и заглянул внутрь. По-моему, он интересовался регистрационным номером… — она перевела дыхание, в волнении сжимая переплетенные пальцы рук, я продолжала: — Это был тот самый человек, который танцевал птичий танец в «Красном петухе». Помнишь? Ну этот, за которым мы следили прошлой ночью…

— Джо Наварро!

Черт побери, конечно же, Наварро! Любой молокосос, когда-либо интересовавшийся моей персоной, должен был знать к этому времени, где я нахожусь и что со мной случилось. Если Эллен слышала по радио сообщение о том, как подстрелили Шелла Скотта, то и бандиты точно так же могли это услышать, включая Госса и Сильвермана… Я приподнял руки над одеялом и снова уронил их на кровать.

Этот жест не был жестом безнадежного отчаяния, хотя со стороны могло показаться и так. В моей душе закипела злость вперемешку с ощущением западни, в которую я, кажется, попал. Никогда еще я не желал так страстно вцепиться пальцами в глотку Наварро, и мне даже удалось сжать левую руку в кулак, не почувствовав боли.

— Наварро и еще кто? — хрипло спросил я. — Сколько их было с ним? И как давно ты их видела?

— С ним было еще двое. Десять или пятнадцать минут назад.

— Та-ак… Должно быть, он узнал твою машину. Они знают, что ты была на «Сринагаре» с Велденом и уехала с ним. Если они не знали раньше, как выглядит твоя машина, то они немедленно установили это, как только услышали сегодняшнее радио.

Я приподнялся и сел на кровати, придерживая простыню правой рукой. Под простыней я находился в чистом виде, без обертки. У меня забрали всю мою одежду, и мне необходимо было хоть что-нибудь надеть на себя, хотя бы вот это узорчатое полотенце.

— Что ты делаешь? — всполошилась Эллен.

От слабости у меня кружилась голова, и комната на мгновение закачалась перед моими глазами. Но только на мгновение. Взгляд мой прояснился, и я снова увидел Эллен перед собой.

— Мы уходим сейчас отсюда, — сказал я. — Немедленно!

— Но, Шелл, у тебя ведь пуля в груди!

— Да, и я считаю, что одной вполне достаточно. Следующую они постараются всадить мне в голову!

Она продолжала в отчаянии сжимать руки перед собой.

— Я… после того, что случилось прошлой ночью… и сегодня… я думаю, что ты прав…

Она с трудом проглотила нервный комок в горле.

— Я помогу тебе. Если сумею… но…

— Я вовсе не так плох, как тебе кажется. Я всегда так выгляжу. И сознание я потерял в основном от шока — меня действительно шокировал вид того парня, целившегося в меня, а также из-за физической и моральной депрессии. Я мог бы свалиться замертво и не будучи подстреленным. В течение последних шестидесяти часов я спал не более шести, ножи и кастеты сверкали вокруг меня, я едва не утонул и запарился чуть не до смерти…