Четверо со «Сринагара»

Она отступила в сторону, и я вошел в просторную гостиную, уставленную широкими диванами, креслами и деревянными столиками.

Только теперь я как следует разглядел Эрлэйн. На ней была действительно белая простыня, махровая, наброшенная наподобие римской тоги, которую она придерживала рукой на груди. Кожа ее влажно поблескивала от испарины.

— Я сделала так, как ты просил, — сказала она, прищурив на меня свои большие зеленые глаза. Желтые волосы ее в беспорядке рассыпались по плечам. — И, конечно, у меня ужасный вид!

— Вид у тебя превосходный! — возразил я. Действительно, кожа у нее была розовая, гладкая и блестящая, и улыбалась она чертовски очаровательно. Она выглядела как девушка, только что вышедшая из душа. А вы представляете, как выглядит хорошенькая девушка, выходящая из душа!

Казалось, она была более трезвой, чем раньше, но даже сейчас глаза ее с трудом находили нужный фокус. Они словно плавали в воздухе на некотором расстоянии от моего лица.

— Я еще не совсем на месте, — сказала она.

— Не совсем на месте?

— Ну да, не пришла в себя окончательно. Но я стараюсь! Была в парилке: так все вокруг пропиталось мартини. Наверное, придется включить вентилятор. Проходи сюда, я сейчас немного отдышусь, — здесь она жестом поправила рассыпавшуюся копну волос на голове. — Что тебя привело сюда, Скотти?

— Как так, ты ведь сама меня приглашала!

— Я имею в виду, что еще, кроме этого?

Я решил действовать напрямик.

— Я пришел сюда в надежде, что ты сможешь рассказать мне кое-что о Ральфе. И каким образом он связан с Сильверманом. Откровенно говоря, какие-то люди изо всех сил пытаются убить меня, и ты, возможно, сможешь помочь мне узнать, кто они.

— Убить… тебя? — Это, кажется, еще немного протрезвило ее.

— Да. Всеми доступными средствами.

— Но Ральф? Он же не может быть замешан в это, верно?

— Не знаю, может быть, не непосредственно. Косвенно, может быть. Если он связан с Сильверманом.

— А кто такой Сильверман?

Верно: она ведь сказала мне, насколько я помню, прошлой ночью, что не знает, кто живет на Страда Веччиа Роуд, — просто «клиент».

— Тот тип, которого Ральф навещал прошлой ночью, когда мы встретились.

— О… Я не знаю. У Ральфа тут в сейфе миллион бумаг и прочих вещей. Если он во что-то впутался, то это, наверное, скрыто здесь, в этом чудовище. Оно похоже на фальшивый склеп, где похоронены милые сердцу тайны… — она нахмурилась. — Но… я ничего не знаю.

— Ты говоришь, что у него в сейфе бумаги? Здесь, в этом доме?

Она поморщилась, словно от головной боли, и кивнула. Затем взяла меня за руку и потащила за собой.

Чтобы взять меня за руку, ей пришлось отпустить простыню, которая моментально соскользнула с ее плеч. Это длилось всего одно мгновение, пока она снова не поймала простыню, которое продемонстрировало мне настоящую Эрлэйн! Словно вспышка магния сверкнула в темноте, запечатлев на моей сетчатке ослепительно гладкую обнаженную кожу, и пикантные округлости ее фигуры. Как я только не ослеп — не знаю!

Она подхватила простыню и снова закуталась в нее.

— Ай! Я чуть не потеряла это проклятое полотенце!

— Да… Ты чуть не потеряла…

За последнее время я прошел через множество эмоциональных потрясений, словно меня распинали на нервной дыбе. Я видел Эрлэйн танцующей, я сам танцевал с ней — это было грациозно! Но даже все это вместе взятое не потрясло меня так, как мимолетный взгляд на обнаженную Эрлэйн. Зрение у меня нормальное, 20x20, но я готов был смотреть на нее во все сорок, жаль только, что простыня снова была на ней.

Мы расположились на диване. У одного конца его стоял стол, на котором удобно разместились ведерко со льдом, высокий стакан и несколько бутылок. Когда Эрлэйн села, простыня опять соскользнула с нее, не так откровенно, как в прошлый раз, но достаточно, чтобы обнажить одну из ее ног до самой поясницы. Я почувствовал себя, как грешник на костре, только костер этот был внутри, а не снаружи. Я сознавал, что улыбаюсь самым дурацким образом, глядя на ее голое бедро, но ничего не мог с собой поделать. В подобных ситуациях я просто бессилен: обнаженные женские бедра оказывают на меня магическое действие. Эрлэйн на сей раз даже не позаботилась, чтобы прикрыться, очевидно, считала, что нечего беспокоиться из-за одной ноги. Да, это была всего лишь одна нога, но какая!

— Эрлэйн, — пробормотал я. — Я пришел сюда… чтобы… Послушай, зачем я сюда пришел?.. Ах, да, — Ральф!

Я глядел куда-то в сторону, в пространство, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли… «Возьми себя в руки, Шелл! — убеждал я себя. — Это очень важно. Смотри… и… нет, лучше не смотри! Ты ведь не хочешь, чтобы тебя убили, верно?»

Эрлэйн наклонилась ко мне и протянула стакан. От меня как-то ускользнуло, что она уже успела налить мне чего-то из бутылки, стоявшей на столе.

— Это «бурбон», — сказала она. — Мне помнится, ты предпочитаешь именно его. Судя по твоему лицу, стаканчик тебе не повредит.

— Да, да, конечно! — жидкость в стакане была коричневого цвета. — Я пью с водой, — скромно заявил я. — Я не какой-нибудь пижон, чтобы…

— А он уже с водой.